Когда-то в конце 1980-х Михаил Жванецкий съязвил: «А в слова: «Поверьте мне, как министру!» — не верю именно как министру». Я вспоминаю эту фразу всякий раз, когда сталкиваюсь с «непримиримыми борцами» с коррупцией, режимом, «путинизмом», включая борцов за права королевских пингвинов Антарктиды: хватит птицам греть яйца под пухом при 60-градусном морозе ледяного континента! В конце концов, можно организовать их переселение в Ярославскую область России, где давно уже обжились и несутся страусы на фермах. Почему бы пингвинам не обжить места с более умеренным климатом?! Куда смотрят правозащитники и «зеленые»?!
Словом, страстным призывам «Поверьте мне/нам, как борцам с режимом!» не верю именно как борцам с «режимом». И «волне народного гнева» в лице представителей хоть интеллигенции, хоть креативного класса не доверяю ничуть. И, даже не заглядывая в содержание переписки губернатора и борца с «Партией жуликов и воров», знаю, что ничего нового для себя не открою. И даже знаю, чем закончится «прокурорская проверка» фактов их переписки, — если следовать логике «непримиримых борцов» с режимом, не иначе как лично Владимир Путин навел порчу на электронную переписку губернатора Никиты Белых и лидера оппозиции Алексея Навального. Заодно и «подбросил» миллион неучтенных евро в квартиру Ксении Собчак, ведь известно, что за все учтенные и неучтенные беды России, по мнению лидеров несистемной оппозиции, отвечает лично президент страны.
В эту неспокойную зиму в России на площадях и проспектах вспоминали светлый дух 1980-х и 1990-х и заклинали новую волну «народного гнева» опрокинуть всё и вся, чтобы воссияла «великая истина свободы» в придачу с бесплатным интернетом в далеких сибирских деревнях. Волна гнева советской истории 1980-х смела все: и КПСС, и чувство собственного достоинства, заодно и свободу, и правду новой земли Русской. Озираясь на прошедшие 20 лет, я не испытываю никаких чувств гордости или уважения к себе и соотечественникам. Возможно, кто-то до сих пор ликует в душе, но, вспоминая, как буквально «в кошелках» разнесли по карманам и погребам богатства супердержавы 1/6 части суши, моя душа отказывается ликовать. Возможно, русская «свобода» требует либерального рынка и демократических канонов. Заодно прекрасно уживается с воровством, аферизмом, надувательством, цинизмом. Пусть так. Но тогда я оставлю за собой одно-единственное право: по-карамазовски вернуть назад свой «билет» на место в либеральных кущах демократического рая. Почему нет? Если уж уважать права и свободы, так уважать. И свободное право — брезговать видными представителями российской оппозиции. Хотя бы из эстетических соображений.
Вот национальная черта, так черта. Называйте ее как хотите, но стремление к правде и свободе прекрасно уживаются, даже требуют наживы, воровства и обогащения. Они не могут друг без друга. Впрочем, советские стенания по-поводу «террора» вездесущей КПСС на кухнях парадоксально уживались с теми же грехами. Вот парадокс: даже «под гнетом авторитаризма» — уживались прекрасно. Главное — не допускать ошибок, то есть не позволять государству или просто посторонним заглядывать в собственные карманы, «схороны» или проверять банковские счета.
Вот это грех — настоящий. Конечно, такие недопустимые действия — это вмешательство в частную жизнь и тайну личной переписки и требуют немедленного вмешательства правозащитников и адвокатов. Превращения немедленного в «узника совести», ведь совесть русская такая же загадочная, как и душа. И, разумеется, любое уголовное или административное нарушение — клевета и «политический заказ». Конечно, в обществе, построенном на коррупции и воровстве всего и вся, любые «разборки» станут «политическими», коль речь идет о частных карманах и счетах.
Кто-то грешит на советскую империю, которая за 70 лет изуродовала девственное и невинное сознание российского духа? Достаточно просто открыть произведения русской классики — «Мертвые души», «Господа Головлевы», «Обломов», «Кому на Руси жить хорошо?», — чтобы понять: мы — дома. И никуда и никогда его не покидали. Возможно, нашим детям смешно, но энциклопедия всех современных афер и казнокрадства прописана задолго до сталинского террора и брежневского застоя. И достаточно открыть Василия Розанова, чтобы во всех перипетиях русских душ первых революций начала века узнать самих себя нынешних. Разве что электронной почты не существовало! А шампанское с рябчиками в петербургских дворцах оппозиции — да сколько угодно.
Детям, может, это и смешно, а нам уже смешно и смеяться по этому поводу.
И так же, как в продажные 70-е эпохи СССР мы роняли слезы перед экраном телевизоров над фильмами «Калина красная», «Свой среди чужих...», теперь надрывно цитируем Михаила Салтыкова-Щедрина: «Если я усну и вдруг проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу, — пьют и воруют». Пьем за здравие узников совести и воруем, поскольку пока сам о себе не позаботишься, ни от кого ничего потом не добьешься. Так и живем. И правые, и левые. И верхи, и низы. И столицы, и глубинка. И «русская свобода», как и «русский дух», оказывается «с душком», кто бы ни призывал и что бы ни случалось. Потому и гордости за национальное самосознание не получается, хотя кому-то гордость «с душком» как дым Отечества, который и сладок, и приятен. Кому дым приятен, кому и ладан в церкви, но, как не смешивай, все «с душком» получается, потому исконное русское: «Нет, ребята, все не так, все не так, ребята!»
А что «так»? Где «так»? Только там, где «Белой акации, цветы эмиграции?».
Михаил Ломоносов в записке «О сохранении и размножении российского народа» назвал беглецов за рубеж «живыми покойниками» для родной страны. Теперь беглецы за рубеж называются мигрантами/эмигрантами — дух времени! Да только теперь покойники не чета прежним, и бегут они не от «режима», хоть и за стабильными социальными пакетами и пенсиями, — кто же может быть против, — уважать права, так уважать.
Но единственное, от чего и от кого Россия бежит, бежит, но убежать не может, так это от самой себя. И даже если не покидает своей территории на Евразийском континенте, все будет бежать от самой себя, непонятно куда и зачем. Правда, «прихватив» с собой хоть пару неучтенных копеек, но из собственного же бюджета.
Привычка!
