Московский кинофестиваль исследует феномен Третьего рейха
После «Бесславных ублюдков» Тарантино кажется, будто кинематограф подменили. Образы компьютерных игр, диалоги из комиксов и прямолинейности сюжета заполонили то, что раньше казалось оплотом здорового консерватизма: пространство фильмов о войне.
Представленный в рубрике «Гала-премьеры» Московского кинофестиваля фильм Тимо Вуоренсола «Железное небо» (Финляндия–Германия–Австралия) тоже сделан в стилистике компьютерной игрушки. Его сюжет строится на истории нацистов, бежавших в 1945 году на Луну и обосновавшихся на ее темной стороне. 70 лет спустя они возвращаются, чтобы захватить Землю, — и попадают в разгар предвыборных баталий в США. Дальнейшее не так интересно. Режиссура к финалу начинает засыпать, сатира оказывается не столь тотальной, как хотелось бы, но остроумные реплики спасают положение.
Восприятие нацизма новым поколением режиссеров сродни комиксам. Но есть и ленты, сделанные в традиционном ключе. Благодаря им поддерживается культура осмысления прошлого.
В рамках проекта «Немецкое кино: от десятилетия к десятилетию» вместе с главной пропагандистской лентой Третьего рейха — «Евреем Зюссом» (1940) Файта Харлана на фестивале показали фильм о самом режиссере.
К роману Фейхтвангера «Еврей Зюсс» не имеет отношения. Сценарий из жизни XVIII века о слабовольном правителе и хитром еврее при нем написан по повести Вильгельма Гауфа. Премьера антисемитского блокбастера, завершающегося публичным повешением Зюсса, прошла на Венецианском фестивале. В Германии картину посмотрели более 20 млн зрителей, не считая показов в войсках. Ее вовсю использовали для подогрева антисемитских настроений.
В 2008-м режиссер Феликс Мёллер снял фильм «В тени «Еврея Зюсса» — о том, как дети и внуки Харлана (1899–1964) воспринимают его наследие. Он был так знаменит, что после войны знакомые советовали родным сменить фамилию. Две дочери, ставшие актрисами, это сделали (одна говорит, что вопреки собственной воле: антрепренеры не предлагали ей роли до смены фамилии).
Наследники спорят о степени вины Харлана в идеологическом обосновании Холокоста — был он убежденный антисемит или профессионал, который согласился на работу и не мог ее сделать плохо? Старший сын, дистанцировавшийся от отца, считает, что тот не стыдился антисемитизма, иначе не снял бы в «Еврее Зюссе» жену, шведку Кристину Сёдербаум. Та воплотила в 1930-е образ немецкой красавицы — улыбчивой, белокурой и простодушной.
Харлан был талантлив, и «Еврей Зюсс» сделан талантливо. Геббельс не жалел на Харлана денег, де-факто назначив его главным режиссером Германии. На эту неофициальную должность долго искали кандидатов и даже предлагали стать «главным» великому Фрицу Лангу. На замечание Ланга, что тот еврей, Геббельс ответил: «Здесь мне решать, кто еврей, а кто нет».
В итоге согласился Харлан. С бюджетами его фильмов не могли сравниться бюджеты коллег. Премьера последнего его блокбастера в истории нацистской Германии, «Кольберг», прошла 1 января 1945 года, это была последняя перед капитуляцией премьера таких масштабов. Фильм рассказывал о борьбе с Наполеоном и разъяснял публике необходимость умереть за родину, даже если ты — гражданское лицо.
«Кольберг» долгое время оставался самой дорогой костюмированной лентой немецкого кино. В нем было немало антивоенных по сути кадров, вырезанных цензурой. Позднее в телеинтервью Харлан отмечал не только художественные потери фильмы, но и финансовые: не меньше чем об исчезнувших сценах, он жалел о потраченных на них 2 млн марок.
После войны Харлан был в центре журналистского внимания, его дважды судили в ходе процессов денацификации, но оба раза оправдывали. В 1950-е он много снимал, но былого успеха не была. Как говорила Сёдербаум: «Еврей Зюсс» сломал нам жизнь». Можно ли было избрать другую судьбу? Картина Мёллера не дает ответа, но хорошо, что ее показали в Москве. Она пример того, как можно средствами кино думать о кино, а это умеют немногие.
