«Документа» увидит якутский фольклор в московском варианте
Белые стены, минимум произведений и толпы зрителей — первое знакомство с «Документой» может расстроить неспециалиста. Но входные залы музея Фридерицанум, оформленные в минималистской стилистике, — лишь эпиграф к огромной выставке, раскинувшейся по всему Касселю. В других местах обстановка повеселее.
В Новой галере, например, посетителей просят разуться и пройти в наглухо закрытую комнату. Вскоре из нее начинает раздаваться оглушительные крики, потом всё замолкает, а люди выходят оттуда лишь через полчаса. Что там с ними происходит — никто не говорит, а попробовать на себе акустическую силу искусства рискнет не всякий.
В огромном парке «Документы» кормят настоящим арабским кускусом. Это не благотворительность со стороны организаторов, но стремление привлечь внимание к проблеме Западной Сахары, откуда и приехали настоящие поварихи.
О независимости Западной Сахары в ООН говорят почти 40 лет. «Документа» решила поучаствовать в дискуссиях. Это — один из многих примеров интереса к политике, вне которого искусство сегодня себя не мыслит.
Еще куратор «Документы», американка с болгарскими корнями Каролин Христов-Бакарджиев, хотела привезти из Аргентины 30 т метеорита — но проект Гильермо Файвовича и Николаса Гольдберга в изначально задуманном виде так и не показали, Старый Свет увидел его сокращенную версию. Означает ли это, что удел куратора — провозглашать лозунги и удивлять интервьюеров?
У нынешнего куратора, писателя и арт-критика, к этому особые склонности. Газеты долго бились, например, над ее призывом гарантировать клубнике равные права, пока не поняли — речь о генной инженерии и о всеобщем праве определять свою судьбу.
Но такова судьба создателей «Документы» — на несколько лет они становятся если не властителями дум, то уж точно главными героями арт-мира. Их идеи, статьи и высказывания обсуждаются всеми.
Кассель организует «Документу» в 13-й раз. Впервые ее провели в 1955 году, и с тех пор повторяют раз в пять лет. Выставка стала «самой-самой» в мире современного искусства. Здесь нет национальных павильонов, как на Венецианской биеннале, — соответственно, нет и борьбы амбиций. Об участии в «Документе» грезят все художники мира, как успешные, так и безвестные. Но мастерам коммерческого искусства в Кассель не пробиться, разве что посмертно.
В этом году, например, среди участников заявлен Сальвадор Дали. Вообще художников прошлого много как никогда. Здесь и итальянский гений бессобытийной живописи Джорджо Моранди, и классик американской фотографии Ли Миллер. Их работы — подспорье не столько для легализации современных арт-поисков, сколько для системы координат, важной для истории искусства.
Русское участие на «Документе» никогда не было представительным. Наше искусство многие воспринимают как маргинальное, а не действительно актуальное, авторов из России редко встретишь на международных проектах. Но в Кассель пригласили 29-летнюю московскую художницу Александру Сухареву, чья инсталляция вдохновлена якутским фольклором. Сухарева училась в Строгановке, в столичном Институте проблем современного искусства и в Швеции. Ее творчество близко интересам нынешнего куратора: размышлениям о человеке, природе, обществе и их взаимосвязи.
Другое российское участие — не менее принципиальное. В качестве партнера «Документа» пригласила московскую Stella Art Foundation (она отвечает сейчас за российский павильон в Венеции). В Касселе Stella Art представляет одну из самых известных в мире международную группу e-flux, где есть и выходец из России. В Москве сейчас проходит ее выставка Time/bank, с лекциями крупнейших искусствоведов и художников и обедами, которыми кормят в обмен на время. Об этом проекте всемирной замены денег на время, которым можно рассчитываться за любые услуги, художники рассказывают в Касселе в специальном павильоне.
Быть партнером «Документы» — почетно, равных этому проекту в мире нет. Искусством ради искусства сегодня готовы заниматься немногие. Большинство ждет пиар-эффекта, отдачи на вложенные средства. Но искусство — не счет в банке и не поставщик новостей для глянцевых журналов. Иначе главными в мире были бы салоны и ярмарки. Для кого-то так оно и есть, но даже эти люди раз в пять лет, бросив всё, устремляются в Кассель.
