Обстановка, складывающаяся вокруг Ирана и его ядерной программы, сильно напоминает «военную тревогу» начала 2006 года, когда казалось, что США вот-вот нанесут по Исламской республике авиаракетный удар. Но тогда прямое столкновение между «мировым гегемоном» и его ближневосточным антагонистом не состоялось; дело ограничилось войной alter ego, ближайших союзников этих стран на Ближнем Востоке — Израиля и ливанской организации «Хезболла».
Но сейчас градус напряженности в отношениях Запада с Тегераном высок, как и прежде, хотя в последние недели он несколько снизился в ожидании очередного раунда переговоров по ядерной проблеме ИРИ, который должен состояться в текущем месяце.
В качестве своего рода «репетиции» войны с Ираном нельзя не рассматривать недавние боевые действия в Ливии. Мы помним, что вооруженные силы арабских стран Персидского залива, прежде всего Саудовской Аравии, оккупировали Бахрейн, где состоялись массовые выступления шиитов, потенциальных союзников Исламской Республики, видим, что не прекращаются попытки изменить политический режим в Сирии, одной из важнейших целей которых является стремление лишить Тегеран его важнейшего союзника в бассейне Средиземного моря.
Анализируя все эти и множество других фактов, можно придти к выводу: с помощью масштабной политической «зачистки» Ближнего Востока готовится стратегическая площадка для удара по Ирану.
Вероятность бомбардировки Исламской Республики существенно увеличилась после эвакуации армейской группировки США из Ирака и усиления соперничества в этой стране между просаудовскими и проиранскими силами.
В связи с гипотетической «ядерной угрозой» со стороны Ирана нельзя не высказать следующие соображения. По данным новейшего отчета ЦРУ конгрессу США, Тегеран в настоящее время располагает 4150 кг урана низкой, то есть 3,5–5-процентной степени обогащения. Для создания атомного оружия он годится примерно так же, как железная руда с аналогичным содержанием железа годится для выделки из неё топоров. Конечно, Иран мог бы попытаться сделать не урановую, а плутониевую бомбу, но реакторов для наработки плутония у наследников персидских царей нет. Ядерный реактор на тяжелой воде в городе Арак, который теоретически будет способен нарабатывать до 9–14 кг плутония в год, только планируется построить в течение 2–3 лет, причем сомнительно, в силу разнообразных причин, что это Ирану вообще удастся. Против его ядерной программы действуют высокопрофессиональные разведки Израиля, Великобритании, США, пользующиеся широчайшим арсеналом «средств сдерживания»: от традиционных, «грязных» — покушений на физиков-ядерщиков и диверсий на ракетно-ядерных объектах Тегерана, до новейших, самых «чистых» и высокотехнологичных — внедрения в компьютерные системы страны с помощью новейших спутниковых «трансляторов» «червя» Stuxnet.
Таким образом, в настоящее время «атомная угроза» со стороны Тегерана — это классическая страшилка для публики, типичный политический миф; для любого человека, хотя бы на школьном уровне знакомого с ядерной физикой и данными по ядерной программе «страны аятолл», мысль о том, что не сегодня-завтра Иран станет державой, оснащенной атомными ракетами (каковой уже с 1998 года является страна с весьма сомнительным настоящим и еще более сомнительным будущим — Пакистан), едва ли не смехотворна. Даже «пороговым» государством, то есть страной, способной создать ядерное оружие, но не имеющей оного (как, например, Япония, Германия и Бразилия) Иран пока что не стал. И отнюдь не факт, что в обозримом будущем станет.
На самом деле проблема не в мифическом «атоме», а в том, что Иран — это набирающий всё большую мощь соперник и конкурент Запада и нефтедобывающих монархий Аравийского полуострова в деле геополитического контроля над важнейшим по добыче энергоресурсов регионом планеты. Данное обстоятельство — думаю, не сейчас, а через какое-то время, но не более пяти, максимум 10 лет, по-видимому, всё же приведет к «превентивным» авиаракетным ударам по Исламской Республике, истинной целью которых станет разрушение его растущего военно-экономического потенциала, целью же формальной — уничтожение ядерных объектов ИРИ.
Однако вспомним высказывание известного американского стратега Бжезинского: «Применение силового варианта против Ирана будет означать конец глобального господства США». 13 же декабря 2011 года в своем выступлении на заседании Атлантического совета этот всемирно известный «зубр атлантизма» выразил мнение, что последствия возможной войны с Тегераном могут оказаться катастрофическими не только для США, но и для всего мира.
В интересах нашей страны — чтобы Иран так или иначе выдержал натиск, во всяком случае, остался политической силой макрорегионального уровня, поскольку это шиитское государство является своего рода щитом, прикрывающим кавказские и центральноазиатские рубежи России от натиска воинствующего исламизма салафитско-ваххабитского толка, который в перспективе будет только усиливаться и который победа над Тегераном укрепит просто неимоверно. Это совершенно не означает, что Вооруженные силы РФ должны принять участие в боевых действиях на стороне армии Ирана: в войне Запада с Исламской Республикой России, безусловно, следует соблюдать нейтралитет. Однако совершенно необходимо позаботиться об укреплении противовоздушной и противоракетной обороны нашего южного соседа, предоставив ему (на основании коммерческой сделки) необходимые военно-технические средства. Время для этого пока ещё, наверное, есть, но оно стремительно истекает.
