Закон о клеточных технологиях вторгается в область религии
26 апреля в Госдуме обсуждали вопрос «О совершенствовании законодательного обеспечения развития биомедицинских клеточных технологий». До сих пор в России эта область медицины не была регламентирована. В Союзе биотехнологов России считают, что даже несовершенный закон будет лучше, чем беззаконие: до сих пор отсутствие норм открывало недостаточно исследованным и небезопасным продуктам широкую дорогу на рынок.
— Остается только догадываться, что вводят нашим женщинам в косметологических клиниках и с какими новыми заболеваниями, в том числе онкологическими, мы вскоре столкнемся, — предупреждает директор департамента инновационной политики и науки Минздравсоцразвития Николай Семенов.
— Ранее считалось, что достаточно ввести в организм стволовые клетки зародыша, и они сами найдут, какие органы «починить», — пояснил «Известиям» Николай Шкарин, сотрудник Московского госуниверситета инженерной экологии и участник разработок в области клеточных технологий. – Однако они нередко находили место, где вырасти, причем чаще всего в злокачественную опухоль. Так что исследования продолжаются.
Новый законопроект готовит Минздравсоцразвития, обсуждая его с представителями фундаментальной науки и клинической медицины, общества и даже церкви.
— Среди поправок нельзя пожертвовать запретом на использование эмбрионов человека, в том числе избыточно полученных при ЭКО, в качестве сырья, и запретом на терапевтическое клонирование, то есть искусственное создание человеческих эмбрионов с целью их разрушения и извлечения клеток и тканей. Такие вещи равны людоедству, — сказала «Известиям» заведующая кафедрой биомедицинской этики Российского национального исследовательского медицинского университета Ирина Силуянова, участница рабочей группы от РПЦ.
Дискуссия начинается с преамбулы закона, где должно быть дано определение эмбриона. До сих пор в учебниках биологии оплодотворенная яйцеклетка (зигота) и бластула (зародыш, прошедший несколько этапов деления) эмбрионами не назывались, церковь же предлагает признать организм на стадии зиготы человеком, имеющим право на жизнь.
В текущем варианте законопроект делает различия между эмбриональными стволовыми клетками и препаратами неэмбрионального происхождения. Недавние открытия позволили получать плюрипотентные (способные развиваться в клетки разных тканей) клетки из органов взрослого человека, а также перепрограммировать клетки одних тканей в другие. Казалось бы, необходимость в эмбриональных препаратах отпадает. Однако эксперты считают, что в практику эти технологии войдут в России не раньше чем через десятилетие, а разрабатывать методики лечения болезни Паркинсона, диабета, лейкемии, бесплодия, СПИДа, ДЦП с помощью стволовых клеток зародышей можно уже сейчас.
— Закон передает неограниченные полномочия чиновникам Минздрава и может затормозить развитие науки и биомедицинских технологий в России, — считает Николай Шкарин. — В частности, можно нарваться на расширительное понимание эмбриона: если это неимплантированная клетка, это еще не человек, а просто мясо. Даже святые отцы церкви не знают, есть ли душа у полученного в пробирке зародыша.
Многие эксперты предлагают рассмотреть использование избыточных эмбрионов от ЭКО, а также партенотов (неоплодотворенных яйцеклеток, способных на несколько раундов деления, но никогда не развивающихся в человека). Не заостряя внимания на богословской проблеме наличия души у зиготы в пробирке, законодатели считают приоритетной задачей защиту российских женщин от превращения в фабрики эмбрионального сырья. Любая коммерциализация человеческого материала и «биологическая проституция» запрещены по декларации ВОЗ.
Вопрос о неприкосновенности жизни эмбриона в разных религиях и конфессиях решается по-разному. Православный священник, к которому обратились за комментарием «Известия», отметил, что во времена, когда составлялись вероучительные тексты, человечество еще не знало, какой процент оплодотворенных яйцеклеток погибает, а какой закрепляется в матке женщины, поэтому у святых отцов нет другого ответа, чем «жизнь начинается с зачатия». Православная церковь не одобряет ЭКО именно из-за сопутствующей консервации и уничтожения «избыточных» эмбрионов.
