В конце 1990-х я приехал в Нижний Новгород. В Нижнем как раз шли выборы мэра. И меня прямо с вокзала повезли смотреть самую-самую городскую достопримечательность — предвыборные стикеры «Геи за Климентьева», был такой авторитетный коммерсант с криминальным прошлым, подавшийся во власть. Выборы те Климентьев выиграл, и его лишали завоеванного в электоральной борьбе кресла с помощью каких-то юридических ухищрений.
А над стикерами потешался весь город, так как Климентьев был в Нижнем (городе в ту пору не просто криминальном, а с параллельной властью воров-законников) человеком известным, и все знали, что «понятий» он не нарушал и словом-то иностранным — «гей» — наверняка не пользовался, предпочитая гораздо более звучные русские аналоги. Так что стикеры воспринимались исключительно как попытка властей «офоршмачить правильного пацана», что для среднестатистического нижегородца было в ту пору безусловным беспределом.
Теперь в Омске история повторяется. На мэрские выборы выдвинулся московский блогер Илья Варламов, и первый одобрямс этому выдвижению прозвучал от геев, уверенных, что, стань он мэром, непременно разрешит в Омске гей-парады.
Собственно, одной такой поддержки достаточно, чтобы лишить Варламова любых шансов на победу. Во-первых, потому, что абсолютное электоральное большинство в любом российском городе, подобно Климентьеву, словом «гей» не пользуется. Во-вторых, нет у Варламова той репутации «правильного», которая оборонит его от такой поддержки. В-третьих, на этот раз за Варламова высказались не какие-то анонимные черно-пиаровские геи, а общеизвестный лидер соответствующего сообщества Николай Алексеев, так сказать, «гей в законе».
С точки зрения логики электоральной борьбы выглядит всё так бредово, что даже интересно разобраться, что к чему. Может ли вообще Илья Варламов победить или хотя бы получить приличный процент в Омске? Есть ли шанс, что какое-то количество омичей проголосует за него назло властям? Все-таки имя Варламова связывается с оппозицией, он даже имел отношение к оргкомитету протестных митингов в Москве.
Но, с другой стороны, хакеры, взломавшие почту пресс-секретаря движения «Наши» Кристины Потупчик, обвинили блогера, что он сам лично и медийные проекты, с которыми он связан, финансируются из Кремля. Внятных объяснений на эту тему Варламов не дал, так что возникло подозрение, что «казачок засланный».
Правда, либеральная оппозиция вовсе не стала изгонять его из своих рядов, по простой причине: свой-чужой определяется в этом пространстве по совсем другим критериям. Тут и кроется ахиллесова пята Варламова. Популярность в известных кругах он заработал как фотограф-любитель, освещающий всевозможные гей-парады, долгое время его творчество держалось на сравнении, «как это у них, в цивилизованном мире, и как это у нас». Он стал чем-то вроде придворного хроникера российского гей-сообщества.
Для нашего нынешнего либерала вопрос лояльности к секс-меньшинством куда более важен, чем сотрудничество с авторитарным противником (кто только не грешил последним). Именно причастность к отечественным гомосекуалистам, оформляющимся в социально-политическую силу, и позволяет Варламову считаться либеральным оппозиционером, выступающим против властей.
Теперь он поставлен перед выбором: либо заявить, что он нормальный среднестатистический россиянин, то есть умеренный гомофоб, и утратить последнюю связь с либеральный оппозицией, оставшись просто платным агентом Кремля, но тогда зачем за него голосовать вообще? Или — рявкнуть, что он либерал, за «п..ов» — то есть, простите, «представителей секс-меньшинств» — жизнь положит, стать иконой либерализма западного образца, но поставить потенциального избирателя перед выбором: «я за Путина или за этих».
Сам Варламов, похоже, уже оценил цугцванг, в который попал. В последнем интервью гей-журналу «Квир» он не то чтобы открещивался от былых симпатий, но уже утверждал, что в России секс-меньшинствам не так уж и плохо, в Анголе, к примеру, хуже.
Но вряд ли ему удастся проскочить на этой тихой волне «ни нашим, ни вашим». Николай Алексеев словно нарочно дает всем знать, что геи рассчитывают на варламовскую благодарность в будущем. Понимает ли он, что после такого не видать Варламову не то что мэрства, а даже 1% голосов, как и самому Алексееву — разрешенного омского гей-парада? Безусловно, ведь не полный идиот. Стало быть, нужен ему не парад, а что-то иное. В противном случае сидел бы помалкивал, ну, втихаря пожертвования на избирательную компанию собирал бы среди своих.
Самое забавное, что либеральная оппозиция тоже оказалась заложницей варламовского бэкграунда. Никакой благовидный предлог не скроет, что она, вопреки идеологическим установкам, пошла на поводу у традиционной отечественной нетерпимости к гомосексуалистам и не может поддержать Вардамова. Хотя одно дело — проиграть из-за фальсификаций, админресурса и прочих вполне извинительных причин, и совсем другое — провалить выборы из-за того, что электорат не желает, чтобы в его городе проходили гей-парады.
В общем, омская история настолько на руку властям, насколько это вообще возможно, и тут закрадывается подозрение, а случайно ли всё так сложилось? Не является ли всё это элегантной постановкой каких-то политтехнологов и не дергает ли кто-то за ниточки и самого Варламова и Алексеева?.. Но если дальше рассуждать, мы уже оказываемся в конспирологическом бреду. На самом деле не надо выдумывать кукловодов, бредовость ситуации заключается в бездумном перенесении западной кальки на российскую почву, и отечественным ревнителям традиционных ценностей нужно просто лепить на всех своих прозападных противников ярлык «п..с», и пусть попробуют отказаться.
А пусть попробуют! Пусть скажут: «Ребята, вас за это не сажают, и будет с вас, мы, поборники толерантности, добились этого, свободы тоже имеют границы, вопрос с повестки дня снят». Самое смешное, что если этого не сделать, то победителем очередных мэрских выборов будет вовсе не либеральная оппозиция (а ведь могли бы при таких то электоральных настроениях), а тот, кто пообещает избирателям законопроект: обязать предприятия общественного питания иметь отдельную посуду для тех, кто «гетеро» и тех, кто «гомо», для последних с дыркой в донышке, как на зоне. Я, кстати, не вижу, чем плох такой закон — в конце концов, любой закон лишь фиксирует существовавшие до него понятия.
