Сюжет о сравнительно честном отъеме подмосковным монастырем одного из корпусов больницы для тяжелобольных детей наводит на некоторые размышления о том, сколь разнообразны бывают переплетения светских и церковных вопросов в государстве, по Конституции отделенном от церкви, а фактически все больше использующем церковь как важный элемент государственной политики.
Подтвержденное судом право монастыря на недвижимость, видимо, происходит из принятого в свое время безо всякого референдума закона о реституции церковной собственности. Закона весьма избирательного, поскольку собственность большевиками изымалась не только у церкви. Понятно, что технически невозможно вернуть всю изъятую собственность, но это не полное объяснение столь точечного выбора бенефициара в светском государстве без обсуждения этого именно со светской, то есть абсолютно подавляющей по численности, частью населения. Хотя бартерный смысл этого решения — реституция в обмен на полную лояльность и поддержку — не так чтобы тайна за семью печатями. Но, опять же, процедура обратной связи по важным решениям, видимо, тогда уже начинала давать сбой.
Законом о реституции, собственно, и был запущен процесс выселения больных детей с монастырских территорий и много аналогичных историй. Разумеется, здесь куда больше заслуг мудрой государственной политики в области социальной защиты и здравоохранения, нежели не желающего уступать своего церковного руководства. Политика, состоящая в том, что социальная ответственность должна быть у бизнеса, у граждан, но только не у слишком занятой своим самоутверждением и самосохранением государственной власти. Но это — другая, большая и печальная тема.
Видимо, одновременно с началом возврата собственности и начался процесс превращения РПЦ (о Церкви в сакральном смысле речи, разумеется, нет) в одно из государственных ведомств со всеми присущими важным ведомствам государственными преференциями, иерархией и административным ресурсом. И такой же непреодолимой дистанцией между «генералами» и рядовыми сотрудниками. В новые времена РПЦ все больше переходила границу между своей и светской юрисдикцией, сочетая идеологическую поддержку светской власти с удачными коммерческими проектами (как говорится, не будем вспоминать то, что и так все помнят). В процессе взаимовыгодного сотрудничества церковных и светских «генералов» и «маршалов» к зданию новой государственной вертикали было пристроено и министерство православия (повторимся еще раз — к Вере и Церкви имеющее весьма малое отношение, что бы нам не рассказывали энергичные пиарщики в рясе).
Золотая пыль из квартиры в Доме на набережной ведь ровно из этого сюжета. Фантастическая смета убытков, легко принятая судом, судом, заметим, столь же легко принявшем иск от лица, юридически квартирой не владеющего, не заметившего историю с просроченной лицензией представителя истца. Ведь и ответчик тоже человек достаточного статуса. Но владелец «пострадавшей» квартиры — очень большой начальник. Это и есть иерархическая логика наше чиновничьего государства.
Кстати, медийная атака на РПЦ, вероятно, в том числе связана и с тем, что эта организация воспринимается многими не как Церковь, а именно как очередное ведомство. И интерес к квартире возник именно потому, что ее владелец большой министр. Отсюда же и почти анекдотичная история с часами главы РПЦ. Вспомним аналогичную историю с часами зама московского мэра В.И. Ресина. Почему у начальника такие дорогие часы — это ведь совсем не про Церковь, это про социальный разрыв и сомнительность некоторых доходов. Но скандалы эти — от большой и, скажем прямо, заслуженной любви граждан к не скрывающим своей роскошной жизни чиновникам и партийным функционерам. Прекрасно проводящий свой день рождения в известном итальянском отеле губернатор и его немалочисленные чиновники правительства, прибывшие специальным рейсом, с одной стороны, и рассекающий на дорогом мерседесе епископ — с другой, постепенно начинают восприниматься обществом как некоторая единая каста.
Получается разделение не по сферам деятельности, а по уровню иерархии. То есть рядовые служащие и служители делают свое дело, исполняют свою работу, каждый на своем месте. Но отношение общества складывается не по их деятельности, а по поведению их разнообразного начальства и представляющих ведомство публичных лиц. И в этом смысле, видимо, РПЦ также воспринимается значительной частью общества как одно из министерств или других государственных институтов, важные чиновники которых не столько служат, сколько конвертируют административные возможности.
Отсюда, вероятно, и представления руководства монастыря, что воссоединение церковных земель и прочей недвижимости важнее проблем не имеющей к ним отношения больничной администрации и врачей. Это — другое ведомство, и это их проблемы. Тем более что речь может идти и о том, что корпус останется пока у больницы, но арендную плату за это должен будет получать монастырь. Если это так, то остается только всем нам поздравить самих себя с большими достигнутыми успехами в деле духовного возрождения нации при активном участии РПЦ.
Во всяком случае, эта история говорит об актуальности инициативы нового губернатора Подмосковья Сергея Шойгу, предложившего перечислять налоги работающих в столице жителей региона по месту проживания. То есть в московскую область. Вполне возможно, что какая то малая часть от этих налогов и перепадет больнице, так неудачно оказавшейся на бывших монастырских землях.
