В воскресенье, 1 апреля, какой-то из интернет-оргкомитетов, желая показать, что ще не вмерла оппозиция и слава, и воля, решил устроить стихийное явление граждан с белыми ленточками или же белыми предметами одежды на Красной площади. Кроме простого напоминания о своем существовании, возможно, имелся в виду также и тот смысл, что мы-де окажемся всюду, в том числе и на главной площади страны, где политические манифестации возбранены. «У свободы нрав не робкий, не заткнешь ее теченья ты своей дрянною пробкой».
Власти решили подыграть оргкомитету в тон и в лад, закрыв в этот день все проходы на Красную площадь рогатками и навесив замок на Иверские ворота — под дежурным предлогом ремонтных работ. Часть граждан ушла восвояси, часть громко негодовала — одна дама восклицала: «У меня белые колготки, хватайте и меня!», наиболее отчаянные пошли на прорыв, и очередной штурм Бастилии закончился очередным помещением штурмующих в автозаки. Все оказались довольны.
Настолько довольны, что следующую акцию «Ще не вмерла» тут же назначили на Вербное воскресенье — «Мы продолжаем борьбу за наши гражданские права — за право ходить по улицам нашего города с лентами любого цвета... мы никуда не делись и по-прежнему хотим вернуть эту землю себе!.. через неделю мы украсим белыми лентами, цветами, стикерами, шариками, плакатами и одетыми в белое девушками станцию метро». Желание всячески украсить ленточками, шариками и белоризными гражданами обоего пола центральный пересадочный узел скорее всего приведет к очередному явлению полиции — у нас не привет эмигрантам, свободный Париж, где в центральном пересадочном узле на станции «Шатле» граждане негритянской национальности в африканских ризах регулярно собираются и бьют в тамтам при полной индифферентности ажанов.
Какое-нибудь очередное оцепление с прорывом и поимкой более или менее гарантировано — см. многолетние уже опыты Э.В. Лимонова на ту же тему, — после чего можно будет организовывать новое светлоризное гулянье на Светлое Христово Воскресение. Подземных станций в Москве много, наземных пространств тоже, равно как и готовности обеих сторон к упорному взаимободанию. И далее взаимободаться хоть до Троицы, хоть даже и до Масленицы.
Такого рода вечный двигатель обыкновенно останавливается той из сторон, которая умнее или, по крайней мере, сильнее. Осознающий свою силу здоровенный кобель, как правило, равнодушен к лаю мелкого кабыздоха — и отчего бы властям нашим большим не поучиться премудрости у братьев наших меньших.
Понятна тяга нашей общественности к т. наз. флешмобам (у детей это называется «дразнить училку»). Особенность флешмоба в том, что пресекать его более или менее цивильными средствами — все равно, что рубить тесто топором, тут же снова склеится, пусть и на другой станции метро, а пресекать средствами немилосердными — выставлять себя дурнем, жестоким до несообразной свирепости.
Являться в образе царя Ирода совершенно неправильно, смысл черпания воды решетом и рубания теста топором тоже не слишком понятен — притом что есть самое простое и верное средство. Не обращать ни малейшего внимания. При отсутствии внимания властей, которое подобно живительной влаге, флешмоб увядает, ровно нежный цветок от засухи. «Дворовый пес всегда, глядишь, // Несется вслед за нами, // А лает он, то значит лишь, // Что едем мы верхами». Кто-нибудь обращает внимание на ритуальное обгавкивание конного или автомобильного ездока? являются ли освещать это событие многочисленные представители СМИ? или хотя бы толпы любопытствующих поселян? Ино дело, если ездок спешивается и вступает в страшный бой с обгавкавшим его кобелем — тут внимание общественности гарантировано. Глубоко непонятно, отчего бы ту же бытовую мудрость не явить и властям.
Возможно, иной сюжет случился бы, будь у флешмобствующих что-нибудь более содержательное и привлекательное, нежели шарики с ленточками. Но сюжеты надо обсуждать по мере поступления, пока же содержательность — и уж который месяц — так и не является и ни в зуб ногой. На этом фоне власть упускает превосходный случай продемонстрировать по предположению присущую ей философичность.
