Идеологию «Единой России» определит партийный референдум
— Сегодня много говорят о том, что «Единая Россия» должна меняться. Есть ли в этом необходимость и как реформы должны пройти?
— Любой живой организм нуждается в изменениях, тем более проживший больше 10 лет. Для нас последние избирательные кампании были поучительны: стало понятно, что российское общество стало более зрелым, что в России появляется достаточно мощная и эффективная оппозиция. Мы должны учитывать эти реалии и соответствовать им. Поэтому партия должна стать более гибкой и идеологически более понятной. «Единой России» нужна более четкая идеологическая идентификация. Я напомню, что наша партия возникла как союз разных организаций — «Единство», «Отечество» и «Вся Россия». Они объединились потому, что нужна была партия, которая возьмет ответственно за необходимые перемены. Но люди пришли разные, и сейчас нам пора определиться.
— Тогда главный вопрос заключается в том, какую идеологию ЕР должна принять на вооружение? Владимир Плигин говорит, что партия должна стать более правой...
— Когда Плигин говорит, что Россия должна идти вправо, мне вспоминаются слова Владимира Путина, что Россия по своей природе — страна социал-демократическая. У нас менталитет такой: вначале надеялись, что царь-батюшка решит все проблемы, а потом при социализме верили, что все сделает государство. Мы так устроены, так воспитаны. У нас очень многие люди, в том числе средний класс, к которому я отношу учителей, врачей, военных и служащих, надеются на государство.
— То есть вы считаете, что «правая» «Единая Россия» лишится поддержки избирателя? Тогда ей придется идти налево?
— Да, правая идея пока не владеет умами людей. И мне кажется, что и большинство членов нашей партии настроены по-другому. Кстати, на правом фланге обязательно появится сильная самостоятельная партия. А вот социал-демократический фланг по-прежнему пустует. Все попытки создать подобную силу провалились. Я не хочу сказать, что мы должны все стать социал-демократами. Но немного сдвинуться влево, прийти к левоцентристской идеологии, мне кажется, было бы правильным. Мы должны поддерживать тех людей, которые нуждаются в защите государства.
— И как же вам выбрать правильную идеологию? Как решить, кто прав — Плигин или Морозов?
— Конечно, это не должно быть решением Плигина и Морозова. Мы итак можем попить чай и поговорить. Но мы должны начать широкую дискуссию в партии. Путем, если хотите, внутрипартийного референдума определить, какая идеология позволит нам от выборов к выборам получать поддержку избирателей на всех уровнях. Для этого в партии должны оформиться идеологические группы, которые будут доказывать свое мнение. И в итоге партия должна будет сделать выбор.
— Когда выбор должен быть сделан, учитывая, что съезд планируется на конец весны — начало лета?
— Мне не кажется, что нужно торопить этот процесс каким-то сроком. Никаких точек на этом съезде ставить не надо. Наоборот, можно было бы начать процесс — обратиться к партии с предложением обсудить идеологию. Тогда же можно было бы формализовать в уставе наши идеологические платформы.
— Не получится, что в результате принятия единой идеологии из партии начнут выходить не согласные с ней люди? Или партия вообще расколется?
— Я не верю, что партия может расколоться. Разделиться на три части — непродуктивно и в этом нет необходимости. Думаю, что когда мы выберем себе более четкие идеологические принципы, большинство сможет сплотиться вокруг них. Но, с другой стороны, сейчас запущен колоссальный механизм партийного строительства. И очевидно, что чем больше будет политических проектов, тем больше будет выбор у каждого человека. В этой ситуации, конечно, какие-то люди могут уйти в другие партии.
