Та незатейливая мысль, что внешняя политика государства должна служить его внутренним интересам, едва ли может кого-то удивить — в силу своей очевидности. Но очевидность подхода вовсе не означает высокую вероятность его реализации — тем более у нас в России. Интересы государства вовсе не всегда совпадают с интересами определенных групп и элит, а также с политическими интересами власти. Это вовсе не только российское обстоятельство, но в отсутствии сколь-либо работающих равновесных институтов чудеса несовпадения здесь могут выглядеть особенно наглядно.
Премьер-министр Ливии Абдельрахим аль-Киб во время визита в США заявил, что российские контракты будут продлены после проверки на коррупционную составляющую. Обнаружить таковую в контрактах труд будет невеликий, иначе говоря, повод для их приостановления или расторжения у нового ливийского руководства появится достаточно легко. И позицию свою ливийский премьер прокомментировал весьма недвусмысленно, указав на недовольство позицией РФ во время известных событий: «Это нормально, если они наблюдали за происходящим, но не обеспокоились этим? Я бы даже не сказал, что фраза «не обеспокоились» была бы корректным определением».
Учитывая позицию РФ по сирийской резолюции и по ситуации в стране в целом, есть высокая степень вероятности при смене нынешнего руководства (а вероятность этого также не мала), что сирийские контракты последуют за ливийскими.
На очереди, видимо, новости из Венесуэлы, поскольку в связи с серьезной болезнью «нашего друга» (и, как обычно, диктатора) Уго Чавеса там тоже возможны серьезные перемены.
Мода искать себе высокорисковых и высокозатратных партнеров появилась не сегодня: СССР очень любил тратить деньги на поддержку братских партий и дружественные режимы. Списание этих безнадежных долгов закончилось не так уж и давно. Можно было бы сделать какие-то выводы — о том, например, что дружба с диктаторскими режимами несет высокие репутационные риски, а экономические ожидания не срабатывают. Хотелось бы, конечно, узнать что-то про обратные примеры: когда верный выбор внешнеполитического партнера прибавил России международного веса, когда долгосрочные экономические контракты со странами авторитарных режимов принесли большие прибыли и расширили конкурентные возможности российского экспорта. Хотелось бы, но пока не получается.
Биполярный или многополярный мир, конечно, неплох как идея. Возможно, что мировое сообщество постепенно будет двигаться в этом направлении. Вопрос в том, кто и какие затраты понесет на этом праведном пути. Выбор в партнеры стран, в некоторых классификациях именуемых «изгоями», обусловлен в том числе и необходимостью расширять сферы влияния и рынки сбыта. Но удивительным образом российская деятельность в этом направлении никак не может доказать свою эффективность. Возможно, с электоральной точки зрения подчеркнутая независимость России и ее противостояние в некоторых вопросах большинству стран цивилизованного мира выглядит привлекательно — «показали мы этим америкосам». Но ведь понятно, что никто никому ничего не показал и что собственные интересы России несколько шире и, извините, глубже, чем кому-то что-то показать.
Бороться за влияние и за рынки сбыта можно путем поддержки диктаторских режимов — в силу изоляции последних. Но и здесь стоить взвешивать: стоит ли заработать рубль на поставках партии оружия, потеряв при этом десять на долгосрочных контрактах. Последние события показывают, что вероятность таковых потерь весьма высока.
Но важнее, как представляется, всё же другой путь (первого не отменяющий, разумеется — рынок есть рынок) — за счет серьезного повышения конкурентоспособности продукции экспортного производства, понятно, что в первую очередь вооружений и продукции высоких технологий. Да, рынок этот нешуточный и правила здесь совсем не джентльменские. Но конкурентоспособность продукции высоких технологий — это еще и важнейший показатель состояния экономики. И практически гарантированная реализация. Наоборот, как показывает практика, выбор покупателя, у которого нет выбора, очень часто приводит к привычной процедуре списания очередных долгов. Кроме того, работая на неконкурентные рынки, продолжая выпускать результаты наработок советских КБ и НИИ, без серьезных новых видов продукции, модернизации действующих моделей, можно потерять и крупных постоянных платежеспособных партнеров, таких, например, как Индия, которая уже высказывала серьезные претензии по поставкам надводных и подводных судов.
Так что стоит еще раз подумать, во что обходится российский внешнеполитический выбор внутреннему бюджету.
Приостановка контрактов — это ведь не только потеря затрат на то, что именуется коррупционной составляющей. Это потеря инвестиций, доходов и прибыли. Учитывая роль государства во всех крупных корпорациях (самостоятельных игроков кто же туда пустит), это потеря средств бюджетов — белого и «серого» (внебюджетные расходы корпораций по заявкам власти). Эти потери компенсируются всегда одним и тем же способом: через повышение монопольных тарифов на энергию, топливо и ЖКХ, неизбежный рост цен. Замораживание социальных расходов. И столь же неизбежную корректировку налоговых нагрузок — не в пользу налогоплательщиков, разумеется.
Так что в конечном итоге за мудрую внешнюю политику, вернее, за ее результаты, платить придется гражданам из своего кармана. Большой вопрос, стоит ли платить за блюдо, которые мы не заказывали.
