Года четыре назад, когда Дмитрий Медведев еще только начинал обживаться в президентском кресле, один знакомый финансист, работавший у Алишера Усманова, предсказал, что теперь дела у его бывшего шефа непременно пойдут в гору. Поскольку именно Усманов помог Медведеву упорядочить «газпромовские» финансы, когда тот стал председателем совета директоров газового концерна, и тем самым поспособствовал укреплению аппаратных позиций будущего президента.
Можно, конечно, сказать, что, вопреки утверждениям моего визави, этот долг не был красен платежом, а зафиксированный рейтингами Forbes и Bloomberg усмановский взлет случился исключительно благодаря его бизнес-чутью, позволившему вовремя купить акции Facebook, Twitter и прочих популярных зарубежных и российских «доткомов». Но не стоит забывать, что российский средний класс и «продвинутая» молодежь по-настоящему «поселились» в глобальной виртуальной сети именно во время медведевского президентства. Более того, сам глава государства своей любовью к компьютерным новинкам и социальным сетям в какой-то степени катализировал этот процесс, хотя едва ли являлся его локомотивом.
А «интернетизация» многомиллионной России не могла не добавить дополнительных разрядных нулей к капитализации Facebook, Twitter, Zynga и т.п.
И на этом фоне уже не кажется простым совпадением, что Усманов начал вкладываться в интернет-проекты в 2008-м, как только Медведев переехал в Кремль. Как раз тогда бизнесмен купил долю SUP Fabrik, владеющей знаменитым ЖЖ, и стал акционером Digital Sky Technologies (DST) — компании, которая, приобретя впоследствии ценные бумаги крупнейших американских «доткомов», и сделала Усманова интернет-магнатом мирового уровня.
Кстати, забавная деталь — в 2009-м, уже через год после начала своего партнерства с Алишером Усмановым, основатель DST Юрий Мильнер стал членом президентской комиссии по модернизации.
До известной степени Усманов и реализовал тот модернизационный сценарий, который вынашивался в Кремле. Деньги, заработанные на торговле сырьем (в его случае — металлами), он вложил в высокотехнологичные компании. И нынешние рейтинги миллиардеров вроде бы свидетельствуют в пользу такой стратегии. При этом никакого административного ресурса использовано не было. Дмитрий Медведев просто создал благоприятную среду для интернет-инвестиций. И Усманов этим воспользовался.
Все сделано почти по книжкам о том, как надо делать бизнес. Без каких-либо приватизационных «косяков» и рейдерских захватов. По крайней мере в том, что касается самых «вкусных» активов нового лидера российской «золотой сотни».
Однако из этого вовсе не следует, что на российском бизнес-олимпе впервые оказался магнат, напрочь избавленный от политических рисков. Напротив. Популярность социальных сетей у инвесторов, обеспечившая столь значительный прирост усмановских капиталов, в немалой степени обусловлена их мобилизационными возможностями. А они по достоинству оценены не только рекламодателями (и как следствие фондовым рынком), но и политиками.
И если госдеп США довольно благосклонно отзывается о той роли, которую «фактор Facebook» сыграл в «арабской весне», то многие высокопоставленные российские чиновники относятся к детищу Марка Цукерберга и других его коллег из Силиконовой долины гораздо более настороженно. Что, в общем-то, вполне объяснимо, учитывая то, какие именно интернет-ресурсы внесли наибольший вклад в увеличение численности «белоленточных» офлайновых акций. Не случайно Владимир Путин, упомянув в одной из своих предвыборных статей о соцсетях, призвал, «продвигая и дальше уникальную свободу общения в интернете, уменьшить риск его использования террористами и преступниками».
С формальной точки зрения с Усманова, что называется, взятки гладки. Ведь он хотя и один из крупнейших, но отнюдь не контролирующий акционер Facebook. К тому же соцсеть — не обычное СМИ. Здесь не соберешь всех пользователей и не прикажешь им под угрозой увольнения любить или не любить какого-либо политического деятеля.
Но тем сложнее положение совладельца, который, с одной стороны, никак не может повлиять на контент и, соответственно, конвертировать это влияние в преференции со стороны власть имущих, а с другой — рискует своим кошельком в случае, если этот контент станет (или покажется кому-то) слишком «взрывоопасным», что станет поводом как минимум для ограничения деятельности портфельной компании на довольно важном для нее рынке.
В такой ситуации оптимальный для Усманова вариант — это сохранение и даже возрастание политической активности рунета и, как следствие, дальнейшее повышение стоимости портфеля DST при отсутствии каких бы то ни было ограничительных мер со стороны властей. В зависимости от того, будет ли реализован этот вариант на практике, можно будет сделать вывод о том, насколько случаен тот факт, что именно интернет-магнат стал самым богатым человеком страны на исходе президентства и в канун премьерства Дмитрия Медведева.
Автор — редактор отдела «Мнения».
