Как Швыдкой со товарищи мюзикл имитировали
Миновало время, когда театры в Москве возникали, как грибы после дождя. А тут вдруг раз — и открылся новый театр. Да еще в довольно экзотическом месте — помещении знаменитого когда-то ДК Горбунова, оплота русского рока и андерграунда. Не менее оригинален и формат — это театр мюзикла, жанра не слишком органичного для русской культуры.
Создатели театра — продюсер Давид Смелянский и Михаил Швыдкой (бывший министр, телеведущий и театровед) — поставили культурно-революционную амбициозную задачу: скрестить русский репертуарный театр и бродвейский принцип ежедневного проката.
Первый продукт — авторский мюзикл Михаила Швыдкого «Времена не выбирают» (симметричную дату вряд ли выбрали случайно, так что лукавство обнаружилось сразу — выбирают времена, очень даже выбирают). Музыка — подбор американских и советских хитов 1930-х годов.
Спектакль делался большой творческой командой, причем трудились парами: два продюсера, два музыкальных руководителя (композитор Юрий Потеенко и автор музыкальной концепции Левон Оганезов), два режиссера (худрук постановки Гарий Черняховский и собственно режиссер-постановщик Дмитрий Белов), два хореографа (Олег Глушков и Жанна Шмакова).
Швыдкой в роли драматурга тоже был не одинок — ему помогал Алексей Кортнев. И только художник Семен Пастух оказался один на один со сценографией. Возможно, именно поэтому он выполнил свою задачу успешнее других: подвижная светящаяся декорация, изображающая попеременно нью-йоркские небоскребы и московские высотки, — самое удачное, что есть в спектакле.
Вообще мюзикл, основанный на подборе шлягеров, объединенных более или менее удачным сценарием, — дело не новое, проверенное и часто весьма эффективное. Таков мюзикл Mamma Mia!, состоящий из песен группы АВВА, ZORRO на песни Gipsy Kings, «Мулен Руж», где песни взяты из разных источников.
Задача придумать под них связный сюжет непроста. Например, в ZORRO такой цели даже не ставили: ограничились легким скетчевым конферансом на тему известной легенды, выгодно оттеняющей главное — музыку и, конечно, фламенко. В Mamma Mia! задачу реализовали великолепно: знаменитые песни легко вписались в придуманный сюжет. Увы, Швыдкому и Кортневу это не удалось катастрофически.
История престарелого шоумена-неудачника, живущего воспоминаниями о своей звездной матушке (его роль играет Ефим Шифрин) слишком нелепа, чтобы быть трогательной, и слишком скучна, чтобы быть забавной.
В сценарии куча несообразностей, нелогичных склеек, противоречащих друг другу реплик, полное отсутствие остроумных реприз. Монтаж диалогов с песнями случаен, неорганичен и неритмичен: где-то разговоры затягиваются до бесконечности, где-то песни следуют одна за другой почти без перерыва.
Основная стилистика выбранной музыки — традиционный джаз. Ни Валерия Ланская (Дженнифер), ни Лика Рулла (Мелисса), ни сам Шифрин ему неадекватны. Вместо характерных блюзовых нот (легкое такое детонирование в рамках одной восьмой тона) — фальшь, вместо свинга — ритмическая неровность. Да и элементарно не хватает голосов.
Артистов «подставляет» и невыстроенный саунд: звук рвется из динамиков, как на елке в «Лужниках». В этом контексте невыгодно выглядит и оркестр, хотя играют музыканты много лучше, чем поют солисты. Не увлекает грубоватая хореография — видно, что рассчитана она на непрофессиональных танцовщиков. Ансамбль (танцгруппа и хор в одном флаконе) работает несинхронно, почти самодеятельно.
В режиссуре много штампов, иногда даже вызывающих неловкость, как, например, лирический дуэт героев (Валерия Ланская и Дмитрий Волков), поющих на втором уровне декораций в сопровождении танцевального дуэта, порхающего по сцене. Банальность, достойная заурядного провинциального театра.
Тривиальны костюмы Марии Даниловой, в которых сомнительная во вкусовом отношении вакханалия аляповатых цветов сочетается со скучным однообразием дизайнерских решений.
Все это вкупе не столько веселит, сколько расстраивает: казалось бы, многие из участников проекта имеют богатый опыт работы с мюзиклом. Смелянский и Белов когда-то очень удачно реализовали адаптацию мюзикла «Продюсеры» на сцене Et Cetera, хорошо понимает особенности стиля мюзиклового вокала Татьяна Солнышкина, о Кортневе и говорить нечего — он текстовый корифей российского мюзикла. Почему же не сложилось?
Ответ-метафора в самом шоу: посреди сцены на возвышении стоит рояль, на котором периодически «играют» персонажи (озвучивает их рояль в оркестре). При всем старании артистов имитировать игру, это не удается: движения не синхронизируются со звучанием музыки. А в мюзикле нельзя ничего имитировать.
