«Сочувствую, ребята, вашим денежным потерям. Но сделать ничего не могу» | Статьи

Глава столичного департамента здравоохранения Леонид Печатников, в прошлом руководитель крупной частной клиники (Европейского медицинского центра), в интервью «Известиям» подвел итоги первого года своей работы в мэрии. А также рассказал, почему закупка медоборудования является опасной для жизни деятельностью.

— Вы год проработали на должности руководителя департамента здравоохранения. Не жалеете, что оставили бизнес ради этой должности?

— Иногда жалею, потом не жалею. Когда езжу в больницы, где установлена новая техника, вижу восторженные взгляды врачей, вижу возможности этой техники — не жалею. Потом получаю сливы с «компромата.ру» о нерадивости каких-то главных врачей — тысячу раз жалею. В общем волнами...

— Что за год удалось сделать?

— Мне кажется, в московском здравоохранении поменялся климат. Большинство главных врачей говорят мне, что они ходят на работу с удовольствием. Кроме того, изменилось отношение главврачей поликлиник к собственному делу.

Я по натуре человек очень мягкий, но для меня неисполнение должностных обязанностей — это самое большое преступление, которое может совершить главный врач. Поэтому мой предшественник, человек крутого нрава (экс-руководитель Андрей Сельцовский), за все те годы, пока он был в этом кресле, не снял столько людей с работы, сколько снял я — такой мягкий и лояльный.

— Неотложную помощь сегодня приходится оказывать большому числу иногородних, на это не хватает бюджетных средств. Как вы будете решать эту проблему?

— Мы ведь не против того, чтобы оказывать помощь иногородним жителями Российской Федерации, и мы решаем этот вопрос на уровне Минздрава. Но у нас еще очень много иностранцев. Это в основном люди из ближнего зарубежья. За них никто не платит даже пяти копеек. Как решить эту проблему, я пока не знаю.

— Вы сообщали, что департамент до конца года сделает переучет льготников. Сколько лекарств необходимо им на сегодняшний день?

— Мы пока никого не пересчитываем. У нас 1,68 млн льготников. Среди них есть люди, которые имеют право на федеральные льготы, региональные, ведомственные. Но наш народ федеральную льготу монетизирует, а региональную получает в натуральном виде. С точки зрения бюджета это не очень правильно.

— С помощью какого механизма, на ваш взгляд, их рациональнее обеспечивать?

— Препараты еще недавно закупались и распределялись между шестью поставщиками, которые поделили московский рынок. Им было удобно, цены они диктовали какие хотели.

Но мы уже в 2012 году торговали по новому принципу — не по торговым названиям, а по химической формуле. Один лот — одна химическая формула.

Цену снизили на четверть, но получили вместо шести поставщиков — 66. При этом услуга по развозу медикаментов заказывается отдельно. И в результате мы зависим от 66 поставщиков. Кто-то затянул себе новогодние каникулы, и у нас были проблемы с доставкой лекарств в аптеки после новогодних праздников.

Я не раз извинялся перед москвичами за те проблемы, которые возникают. Сейчас мы наполнили киоски лекарствами почти на 1,5 млрд рублей. Более того, мы сделали запас в собственных госаптеках — закупили туда еще лекарств на 300 млн рублей. И если в какой-то киоск поставщик что-то не поставил, то ближайшая наша аптека довезет туда лекарства.

— В Москве начали проводить опросы пациентов, чтобы выявить хорошие и плохие больницы. Насколько это эффективная мера, на ваш взгляд?

— Мы работаем для пациентов, и если они говорят, что им в какой-то больнице было плохо, то, значит, им было плохо. Пациент абсолютно в состоянии оценить, сколько он простоял в очереди, не хамили ли ему, вовремя ли его принял врач.

— А по какому принципу проводятся эти опросы? Эксперты говорили, что они готовятся в строгой секретности: никто не знает, сколько людей опрашивается, по какой схеме. В итоге никто не верит в их объективность...

— Я об опросах и их результатах узнавал после того, как они завершались. Их проводят социологи, нанятые мэрией, а не мной. У меня денег таких нет. Для мэрии эти опросы очень важны, чтобы дать реальную оценку градусу общественного недовольства.

У нас были проведены два опроса с разницей в полгода. При первом здравоохранение оценивалось в 2,8 балла, а потом поднялось до 3,8 балла. То есть почти до четверки. Я страшно обрадовался. Это очень хороший результат за полгода.

Однако заммэра Анастасия Ракова сказала: «Я в это не верю, я проведу еще опрос, мне нужно знать реальное положения вещей». Поэтому верьте им, люди. Их задача — оценить мою работу.

— При прошлом опросе было выявлено 32 поликлиники с плохим рейтингом. Вы беседовали с главврачами. Наказали кого-то?

— На первый раз никого не наказывал. Просто рассказал, какой у них рейтинг. Во второй раз четыре врача из этих 32 поликлиник лишились своих рабочих мест.

— Интересная инициатива про научно-практические центры геронтологии. Когда их начнут строить?

— Это перспектива ближайшая. У нас они по факту есть — действуют три госпиталя ветеранов войны и есть больница № 60, которая называлась «больницей старых большевиков». Наша задача это структурировать.

— Обещалась поддержка частным клиникам. На что они должны расходовать бюджетные деньги, которые им выделяются?

— Я противник прямой финансовой поддержки частным клиникам. Если тарифы обязательного медицинского страхования (ОМС) будут расти, клиники должны входить в систему ОМС. Сегодня тарифы ОМС их не удовлетворяют.

— Успехом департамента стала выгодная закупка томографов в 2011 году, когда удалось сэкономить значительные средства. Однако эта же ситуация обсуждалась в СМИ, тогда департамент обвинили в «переделе медицинского рынка». Вы можете прокомментировать тот случай?

— Мои коллеги-чиновники сказали, что реагировать на это ни в коем случае нельзя. Я, конечно, прочитал этот замечательный труд о себе и о своих коллегах. Я дожил до седых волос — меня впервые так грязью облили.

Обращаюсь через вашу газету к тем, кто это сделал. Ребята, когда до торгов вы мне предлагали «в руку» и «в сердце», то я вам сказал, что сердце мое занято, а руки не такие липкие. Вы перешли к угрозам. Когда вы перешли к угрозам, я обратился в Федеральную службу безопасности. Вы этого не знаете, но все торги проходят под контролем ФСБ. Это было сделано сразу, как только прозвучали первые угрозы в мой адрес.

Потом на мою машину, которая двигалась на полном ходу, упала подпиленная сосна. Некоторые СМИ отправили меня в реанимацию. Но, к счастью, мой водитель успел вовремя затормозить.

Затем вы из интернет-кафе разослали во все правоохранительные органы фальшивку, анонимку о том, что «творится» в департаменте. Одновременно с этим я почитал ваше творение в «компромате.ру».

Я должен вам сказать, что все это напрасный труд. Мэр не позволит вернуться к тому, что было до. Цены упали в четыре раза. Пока оборудование продавалось по 120 млн рублей, никакого «компромата.ру» не было. Но когда оно стало продаваться по 30 млн, появился компромат.

Сочувствую, ребята, вашим денежным потерям. Но сделать ничего не могу.