Сейчас все хотят быть чиновниками, топ-менеджерами «Газпрома», а тогда — криминальными авторитетами

В проекте предвыборной программы Владимира Путина раздел «Итоги десятилетия» никоим образом не обусловлен, и сказано о них как-то достаточно сдержанно. Не собираясь восполнять пробелы политтехнологов, позволю себе остановиться несколько подробней на одном из итогов этого десятилетия — итоге, пусть для некоторых, возможно, и спорном, но тем не менее значительном. Речь об одной из самых масштабных и острых проблем начала и середины 1990-х, каковая проблема, собственно, и определила их название как «лихие». Это — криминал, точнее, самая организованная его часть; бандитизм, который тогда обрел поистине промышленные масштабы.

Сегодня мало кто возьмется спорить, что бизнес в России относительно свободен. Я намеренно оставляю за скобками диктат государства. Для человека по-настоящему свободного произвол со стороны власти — не есть несвобода. Несвобода для свободного человека — это покушение на его бизнес или прибыль от него такого же, как он, индивидуума.

К примеру, открыл бизнесмен магазин, и на второй же день к нему является государство в лице майора милиции, санитарного врача, налогового инспектора и пр., и говорит: плати! Человек прекрасно осознает, что имеет дело с государством, т.е. как бы с государством; понимая, что в случае отказа можно нарваться на неприятности, но вместе с тем эти неприятности можно и обжаловать в государственных же инстанциях, т.к. нигде в законах не сказано, что бизнес должен платить отдельно взятому менту или фининспектору.

Теперь представим, что человек открыл магазин, и к нему явился не милиционер и не санитарный врач, а распальцованный «бык» в малиновом пиджаке. Человек свободный будет искать возможности не договариваться с ним, потому как договориться — значит заплатить, не важно, один это рубль или сто тысяч долларов, а заплатить — значит попасть в кабалу. И, главное, он не может обжаловать эти действия в... вышестоящих инстанциях, потому как вышестоящая инстанция — вор в законе, для которого понятие «Платить должны все» так же свято, как 6-й статья советской Конституции для коммуниста. И все платили. От крупных олигархов до мелких булочников, и если кто-либо скажет, допустим, даже Борис Березовский или сам Роман Абрамович, мол, Бог миловал — это будет выглядеть как клевета на крестных отцов отечественной мафии.

Так вот, к середине 1990-х практически все российские компании имели так называемые крыши в лице всяких разных Япончиков, Кумариных, Шакро и прочих «измайловских», «солнцевских», «тамбовских», «казанских», «уралмашевских» и т.д. Они поделили края, города, районы, отрасли на сферы влияния и постоянно, словно великие державы, вели войны за их расширение. Они не только покровительствовали бизнесу (искали должников, выбивали с них деньги), но и помогали в его диверсификации, наведении мостов с федеральными и местными властями.

Доходило до абсурда, я помню, как мэр одного сибирского города передал через областную прессу просьбу к господам бандитам (именно так он к ним и обратился) использовать для своих разборок не центр города, а его окраины. Вежливый тон градоначальника не должен удивлять публику: в середине 1990-х именно криминал играл, как известно, ключевую роль на мэрских и губернаторских выборах.

В отличие от лучших западных образцов — чикагского, например, или сицилийского — российская оргпреступность контролировала не только весь нелегальный бизнес (наркотики, казино, проституция и пр.), но и законный, так сказать, официальный, включая самые известные промышленные бренды советского прошлого. «Почти 80% предприятий вынуждены платить мафии; 2/3 национальной экономики находятся под контролем криминальных группировок», — писала тогда западная пресса, обвиняя российские власти в отсутствии политической воли в борьбе с оргпреступностью.

Это сейчас все хотят быть чиновниками, топ-менеджерами «Газпрома», а тогда мальчишки мечтали стать криминальными авторитетами, создавали подобные бригады в школах, начиная едва ли не с 5-го класса. Они могли не знать, кто такой Юрий Гагарин, в честь которого названа их улица, зато помнили все «подвиги» местного преступного авторитета. Они знали о бандитской жизни все: какие фирмы кто из паханов крышует и к кому из них лучше пойти на поклон, если угонят машину, посадят сына на наркоту или надругаются над внучкой. И главное, ни прокурорские, ни милицейские не считали, что называется, западло, что заявление потерпевший нес не им, а их классовым врагам: за угнанным авто — к уголовникам; за поруганной честью — к ним; за справедливостью тоже…

Известный бизнесмен Руслан Байсаров вспоминал недавно историю созданной им вместе с Федором Бондарчуком, Степаном Михалковым (была в числе партнеров и Алла Пугачева) компании «Инфант силвер»:

— В Центре международной торговли у меня был салон Зверева, ночной клуб, небольшое казино и внешняя парковка. Кстати, там же был японский ресторан — один из первых в России. Но со всем этим пришлось расстаться… Как только место стало модным, пришли крутые ребята со стволами. Начались звонки, угрозы… Приходила, например, большая толпа народа в клуб — говорили, что теперь они здесь будут жить. С охраной вообще не считались... Как-то уехали на рыбалку с Федором [Бондарчуком] на Дон, а мне позвонили и сказали, что мой дом взорван. Я понял, что лучше уйти из ЦМТ, иначе под удар попадет моя семья. Я ушел. Единственное, что смог забрать, — это рабочий стол…

То есть даже такие известные, прославленные на всю страну люди, сама Алла Пугачева, не могли защитить ни свой бизнес, ни себя, ни свои семьи от бандитов…

Сегодня, к счастью, ничего этого нет, оговорюсь, в промышленных опять же масштабах.

А истории типа кущевской можно в принципе назвать исключительными — это, кстати, подтвердила и реакция на нее со стороны повергнутого в шок общества — было бы совсем опрометчиво утверждать, что бизнес обходится сегодня без «крыш». Но теперь это больше напоминает «сферу услуг», и, может, оттого, что в ней более преуспели спецслужбы, этот «сервис» стал выглядеть несколько цивилизованней. И как тут не порадоваться за тысячи представителей middle class, которые могут запросто выйти на Болотную площадь, не опасаясь, что по возвращении в офис их будет ждать какой-нибудь Дед Хасан, жутко обеспокоенный тем, что излишняя политизированность его «подзащитного» может конкретно отразиться на состоянии бандитского общака.