Жаловаться на грядущую скуку путинской стабильности — значит проявлять фантастический оптимизм

Тот факт, что при нынешнем режиме — причем в его даже более суровых, чем сейчас, проявлениях — как-то жили и даже не слишком тужили, а теперь стало невтерпеж (или стало принято говорить, что невтерпеж), может иметь разные объяснения.

Есть теория демократической эволюции, согласно которой по мере накопления достатка, люди, уже привыкшие к нему, начинают вслед за хлебом требовать свободы или, по крайней мере, зрелищ. А на политические зрелища (а равно и свободы) режим действительно не очень щедр. Матчи с заранее объявленным счетом мало интересны. Есть многократно подтвержденное наблюдение, что наибольшая опасность подстерегает режим, когда он желает (или его принуждают) сделаться лучше и в результате оказывается жертвой всевозрастающих требований нетерпеливого общества. Целая череда правителей от Людовика XVI до М. С. Горбачева тому порукой. Есть наконец то неоспоримое обстоятельство, что волшебные выборы им. В. Е. Чурова способны истощить даже ангельское терпение, а полная невнятность хитроумных тандемных, а равно и фронтовых комбинаций рано или поздно начинает раздражать. Людям прискучивает разгадывать таинственные сигналы, и они начинают изъясняться в духе любимой песни покойного В. С. Черномырдина — «Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо». Не получая ответа, они делаются совсем сварливы.

В общем и целом все так и есть, законы истории — их трудно обойти, но вместо этих вполне достаточных объяснений у нас все больше принято в качестве наиболее сильного довода изображать ужас безвременья. То есть прежде все было худо-бедно терпимо, но после выдвижения В. В. Путина на очередной срок, а он ведь теперь удлиненный, не четыре года, а шесть, а если два раза кряду, то выходит двенадцать лет, то перспектива столь длительного правления приводит в такую тоску, что даже кушать не могу.

Спору нет, при том, что ныне действующая конструкция оказалась окончательно неработоспособной, о нормальном преемничестве никто не думал, о сдаче власти вменяемому конкуренту думали еще менее и в результате, кроме третьего срока, ничего более путного не складывалось, при всем при этом решение о третьем сроке большой радости не вызвало. При прочих равных условиях, т. е. когда имелся бы альтернативный реальный план, кому сдать державу, лучше было бы ее и сдать. Но этих условий не было, потому что готовить реального преемника, который реально бы взял бразды, надо было бы уже года полтора как.

Однако нужно быть до чрезвычайной степени зацикленным на личности В. В. Путина и на его режиме, чтобы денно и нощно думать о грядущих двенадцати годах. Обыкновенно у людей также бывают и другие заботы — причем не только неприятные, но также и приятные, и интересные, чтобы только о В. В. Путине и думать. Это что-то вроде дамской риторики о том, что «Я больше никогда не улыбнусь». Слышали, а потом видели этих дам на светских мероприятиях — они вполне себе улыбались и даже смеялись. Опять же и изучение социальных сетей показывает, что даже и совсем заядлые борцы бывают заняты не только (а порой даже и не столько) думами о грядущем безвременье, но и значительно более приятными хлопотами делового, а также потребительского характера. А давно замечено, что чрезмерно надсадная патетика контрпродуктивна, поскольку и приедается, и отбивает доверие к носителю чрезмерного пафоса.

Но будь даже эта патетика вполне искренней и предполагающей действительную готовность все грядущие двенадцать лет носить траур и ни разу не улыбнуться, есть еще один вопрос. Кто сказал, что хоть у нас, хоть у всего прогрессивного человечества есть не то что двенадцать лет, но хотя бы три-четыре года для тоски от безвременья. Сейчас мы наблюдаем, как в соответствии с бессмертным выражением М. С. Горбачева «разворачиваются процессы», а равно и «посмотрите, как разгулялись, какие силы». Причем силы и процессы не находящиеся во власти ни В. В. Путина, ни российского гражданского общества и даже вообще ни в чьей власти не находящиеся. Мировой кризис бушует, и каким будет девятый вал, не знает никто. Равно, как никто не знает, когда именно он накатит. Жаловаться при таких процессах на грядущую долгопротяжную скуку путинской стабильности — значит проявлять воистину фантастический оптимизм.

Конечно, когда свет клином сошелся на В. В. Путине, можно (будучи при этом убежденным западником, т. е. человеком, как минимум, что-то по предположению слышащим о том, что происходит на Светлом Западе) полностью выпадать из мирового контекста. Но вкупе это производит столь детское впечатление, что плач о тоске грядущего двенадцатилетия лучше бы оставить.