«Несчастье ждет художника, если он солжет самому себе»
26 ноября в Большом зале консерватории выступит оркестр Российского Национального оркестра под управлением Михаила Плетнева. Маэстро продирижирует Девятой симфонией Антона Брукнера, которая редко появляется в программах симфонических концертов. Опус, ставший лебединой песней композитора, не был завершен, Брукнер успел написать только три части. Но в грандиозном Adagio, которое завершает авторскую редакцию, сказано так много, что дальнейшие музыкальные комментарии излишни. Накануне выступления Михаил Плетнев, который в течение двух лет избегал любых словесных комментариев и предпочитал изъясняться посредством музыки, согласился дать блиц-интервью корреспонденту «Известий».
— У Достоевского есть строки: «Эпоха новая пред нами. Надежды сладостной заря». Прошло 20 лет с момента наступления новой эпохи в нашей стране. Какие плоды она принесла музыкантам?
— Эпоха эпохе рознь. И если некоторые эпохи отличались расцветом высоких искусств, то нашему времени присущи совсем другие характеристики.
— Дмитрию Шостаковичу принадлежит высказывание: «Сокровища музыки неисчерпаемы, как неисчерпаемы и ее возможности в будущем». Можете ли вы утверждать, что в XXI веке развитие классической музыки так же интенсивно, как и в предыдущих столетиях?
— Если бы в области классической музыки мы бы наблюдали сейчас творцов, близких по духу Шостаковичу и соизмеримых с ним талантом, с этим трудно было бы не согласиться.
— Вопрос о необходимости профессионального музыкального образования. Мусоргский настаивал на том, что гений сам найдет свою дорогу, а Римский-Корсаков так не считал. Чья позиция вам ближе?
— Я считаю, что гений безусловно найдет свою дорогу, даже несмотря на прекрасное академическое образование...
— В век компьютерных технологий у людей все же остается потребность воспринимать искусство «вживую». Наступит ли время, когда она окончательно пропадет?
— Она пропадет не раньше, чем желание болельщиков, к примеру, футбола отправиться на стадион, любителей общения — пойти в гости к друзьям, а путешественников — собрать сумку и отправиться в путь, не довольствуясь кинопутешествиями у экранов телевизоров.
— В послании «Поэту» Пушкин писал: «Ты царь: живи один. Дорогою свободной иди, куда влечет тебя свободный ум». Способны ли на это современные художники?
— Это вопрос смелости и независимости характера. Свободно творить, не оглядываясь на критиков, власть и общественное мнение, возможно в любом мире, но это всегда очень трудно.
— В эпоху романтизма художники легко отрекались от общества — оно не отвечало их тонкому внутреннему устройству. А Лев Толстой писал, что «счастье личности вне общества невозможно, как невозможна жизнь растения, выдернутого из земли и брошенного на бесплодный песок». Какая из этих позиций вам ближе?
— Вопрос интересный. Счастье личности и художественное призвание — не одно и то же. Чем значительнее и гениальнее художник, тем более он ощущает свое одиночество.
Творец и толпа… Творец и невежды, почитатели, эпигоны и т.п. Думаю, для истинно великого художника общество не является мерилом или судьей. Внутренне ощущая свою избранность, такой художник знает, что его призвание есть следовать внутреннему божественному голосу, невзирая на понимание или непонимание. И несчастье ждет его, если он солжет самому себе. Именно поэтому редко он может быть счастлив в простом понимании этого слова. Но, страдая в обстоятельствах повседневности, он обладает неким высшим пониманием, что наполняет его жизнь сознанием собственного призвания и смысла, другим недоступного.
