Лучшее, что можно сделать, — незамедлительно принять просьбы 21 тыс. сербов о российском гражданстве

Вновь обострилась ситуация на севере Косово, где продолжает сопротивление сербская община Митровицы. Натовские военнослужащие из так называемых международных сил безопасности в Косово опять принялись крушить баррикады, которыми сербы прежде окружили контрольно-пропускной пункт «Яринье», чтобы не дать албанской полиции взять под контроль «дорогу жизни» на границе с прилегающими районами Сербии. Той самой границы, которую сербы, как и мы в России, считаем внутриадминистративной, а албанцы, США, Евросоюз, НАТО и вся королевская рать — государственной границей новоявленного косовского государства. Местное сербское население разгоняли слезоточивым газом, в Митровице — самом крупном из сохраняющихся в Косово анклавов — была слышна стрельба.

Этот, увы, рядовой эпизод из хроники, растянутой на годы югославской трагедии, знаменателен для нас тем, что означает возобновление натовского «миротворчества» после паузы, вызванной нашумевшим обращением 20 тыс. косовских сербов с просьбой о гражданстве. Не буду пересказывать само обращение, оказавшееся, как ни странно, неожиданным для многих и в России, и в Сербии. В наших СМИ, блогосфере и прочих сферах развернулось настоящее соревнование идей: чего же на самом деле хотят эти сербы? Неужели кто-то в Европе, а не в Таджикистане стремится получить наш паспорт — нет ли тут какой задней мысли или страшной военной тайны? Одни кинулись предлагать сербам осваивать Сибирь, другие — мечтать о реинкарнации Сербского гусарского полка в русской армии.

Победила все же другая версия: сербы обращаются с отчаянной просьбой о переходе в российское гражданство, ибо хотят защиты. Потому что никому, кроме России, даже собственным сербским властям, уже не верят. Видит Бог, у них есть для этого основания — когда дело касается сербского президента и правительства, тянущих Сербию на Запад, или самого Запада. А когда дело касается России?

Можно сказать, что да. В пользу этого говорит история, общее православие, неувядающие симпатии нашего народа, судьбы русских добровольцев на сербской земле, разворот самолета Е. Примакова над Атлантикой, бросок десантников на Приштину в 1999-м или более поздние попытки В. Путина спасти С. Милошевича от запланированной смерти в Гааге. И многое другое, включая, к примеру, строительство в 2002 году на средства правительства Москвы целой деревни для возвращения сербских беженцев на покинутые уже места в Косово. Многонациональный народ Российской Федерации демонстрировал свои лучшие качества, а Россия подтверждала свой образ, если дело помощи нашим соотечественникам оказывалось в руках волевых, последовательных людей, — как это было в дефолтном 1998 году, когда благодаря стараниям Республики Адыгея и адыгской общины 181 косовский адыг был переселен в Россию в спешно основанный аул Мафехабль («Счастливый») и тем спасен от ужасов будущей войны.

Но ведь можно привести и обратные примеры. Роль «доброго следователя», в которого играла козыревско-ельцинская дипломатия, ассистируя в процессе югославского кризиса злым западным дядям, данное Россией в ООН в 1990-е годы фактическое согласие на вмешательство в югославские дела и учреждение Гаагского трибунала, превратившегося в постоянно действующий суд над Сербией и сербами. Передача В. Черномырдиным натовского ультиматума, положившего конец сопротивлению Сербии в 1999 году.

Бросая вызов происходящему, подписанты письма-обращения к руководству России, сами того не желая, попали в наше солнечное сплетение, поставив перед Россией вопрос о настоящих приоритетах ее политики. Прагматичны ли для нас в начале XXI века былые исторические связи, общеславянская солидарность и ее символы?

На фоне общего сочувствия и желания помочь, усиливающегося по мере удаления от провластных российских кабинетов и коридоров, все отчетливее голоса, призывающие не спешить, семь раз отмерить, а то и вообще «почувствовать ледяное дыхание Третьей мировой». Страницы некоторых изданий перенасыщены сомнениями в необходимости для России брать на себя какую-либо ответственность за сербов, если только они не собираются поголовно переселиться в Россию или вступить в «Славянский легион». Еще немного — и авторы этих сомнений, чего доброго, примутся упрекать (а некоторые уже принялись) самих сербов за то, что к России вообще обратились в сложной ситуации. Совсем как с королем из «Обыкновенного чуда», который не хотел ни видеть, ни слышать ничего неприятного, ничего, что требовало его вмешательства.

Как человек, который не раз и не два побывал во всех без исключения зонах конфликтов, как в Югославии, так и на территории бывшего Советского Союза, позволю себе сказать, что лучшее, что сейчас мы можем сделать, — это ответить незамедлительным согласием на рассмотрение просьбы 21 тыс. сербских граждан о вступлении их в гражданство России. Just do it. Без всяких дальнейших дискуссий о переселении в Россию или рекрутировании в русскую армию — всё это никак не должно компрометировать наши мотивы и становиться условием при предоставлении гражданства Российской Федерации. Сделайте этот шаг, чтобы не только сербы, но и мы сами чувствовали к себе уважение. Ибо больше, чем в чем бы то ни было, наша внешняя политика, как и политика вообще, нуждается в нравственном примере. Мы не можем выглядеть бесконечно, в своих и чужих глазах, гоголевским Иваном Ивановичем, изводившим нищенку расспросами о нуждах и отправлявшим ее, с Богом, безо всякой милости: «Чего ж ты стоишь? ведь я тебя не бью!»

Если Борис Тадич, президент Сербии, — настоящий патриот своей страны, своим решением о предоставлении гражданства мы не помешаем, а поможем ему решить задачу. Если нет, то его мнение не должно быть для нас так уж интересно. Как, впрочем, и сохранение территориальной целостности непризнанной нами Республики Косово, которая как минимум может быть также делима на сербскую и албанскую части, как бывшая Югославия и нынешняя Сербия.

Говорят, что наши законы не предусматривают скорого решения вопроса о гражданстве. Это лишний раз подтверждает, что эти законы нужно и должно поправить — в интересах не только косовских сербов, но и гораздо большего числа наших соотечественников за рубежом, перед которыми российский закон «О гражданстве» воздвиг непреодолимые препятствия. Предложения об упрощенном получении российского гражданства соотечественниками за рубежом лежат в портфеле нерассмотренных законопроектов уходящей Государственной думы. И, может быть, обращение косовских сербов послужит поводом к рассмотрению этих поправок без проволочек в Думе следующего созыва.

Автор — директор Института стран СНГ