Нет ничего хуже, чем санкции, не достигающие цели, и торг, который воспринимается как слабость

Дело российских летчиков в Таджикистане мне кажется сознательной попыткой шантажировать Россию. Жесткое наказание выглядит совершенно одиозным, как и весь этот эпизод.

Почему таджикские власти повели себя подобным образом? Мы ведь всерьез не верим в то, что решение суда принималось без их участия, и, думаю, никто не верит. Здесь неизбежно и необходимо рассмотреть весь комплекс российско-таджикских отношений и накопившихся проблем с обеих сторон. В этом случае мы увидим и нереализованные планы строительства Рогунской ГЭС с помощью российских инвестиций, и желание лучших условий в торге по вопросу о сроках нахождения нашей военной базы в Таджикистане. Той базы, которая, по большому счету, гораздо нужнее Таджикистану, чем России. 

Однако таджикские власти, как и положено на базаре, хотели бы представить дело ровно обратным образом. Здесь и те публичные беспокойства, которые уже не в первый раз проявляет таджикская сторона по поводу роста ксенофобии в России и плохого отношения к таджикским гастарбайтерам. С чем, вообще говоря, трудно спорить. Может идти речь и еще о каких-то обстоятельствах, невидимых нашему глазу и связанных с личными интересами самого президента Рахмона, которого, кстати, в те времена, когда он был еще Рахмоновым, Россия поддержала на его посту, выступив гарантом внутритаджикского регулирования и положив, таким образом, конец гражданской войне.

Но какими бы ни были мотивы таджикских властей, они, как мне кажется, совершили грубый просчет, полагая, что приговор летчикам ускорит решение проблем, возникающих во взаимоотношениях между Москвой и Душанбе.

Президент Таджикистана должен понять, что рискует стать нерукопожатым в России, если будет отстаивать этот приговор. Эта история должна стать показательным примером, в том числе для других участников СНГ — нельзя так поступать с РФ и ее гражданами. Когда в позапрошлом веке в африканской стране съели посла Великобритании, то в ответ на возмущение британцев людоеды отреагировали предложением съесть своего посла. Мы так действовать не можем.

Очевидно, что руководство Таджикистана ни на минуту не задумалось о том, какое впечатление на простых россиян произведет указанный приговор. Или в Таджикистане считают, что мы с этим смиримся — смирились же мы, в конце концов, с делом Виктора Бута? Если в Таджикистане действительно так думают, значит, они не только сами ошибаются, но и наши представители — наше посольство в Таджикистане — не выполняет  свою работу по просвещению местного руководства в отношении сегодняшних реалий России.

Как раз дело Бута, в котором мы оказались беспомощны, так как речь идет о США, сообщает делу наших летчиков дополнительную остроту. Россия в широком гражданском смысле не может и не хочет терпеть подобного отношения со стороны бывшей союзной республики, чьи граждане находят себе труд и пропитание в России. Заботливое таджикское руководство должно было бы подумать, какие выводы простые россияне могут сделать из этого в отношении ни в чем неповинных мигрантов из Таджикистана.

Мы должны как можно быстрее показать, что власти нашей страны озабочены гражданами России как высшим приоритетом, и найти формальные и неформальные способы давления на власти Таджикистана, чтобы они перестали заниматься охотой за российскими гражданами для решения своих проблем. Решение — торг или санкции — должно быть принято нашим политическим руководством. Нет ничего хуже, чем санкции, которые не достигают цели, и торг, который будет воспринят как слабость. В первую очередь мы обязаны настаивать на том, чтобы не пострадали граждане РФ.

Если нынешнее руководство Таджикистана пошло на конфронтацию — вместо того чтобы продемонстрировать широту взглядов, в Душанбе ссылаются на Афганистан или обвиняют саму Россию, — то мы должны иметь в виду таджикскую оппозицию на будущее. А также сделать вывод, касающийся лично Рахмона и нашего отношения к нему. России есть чем ответить.

Одним из наиболее очевидных способов давления на Таджикистан c нашей стороны считается ограничение трудовой миграции и временный мораторий на денежные переводы. Но это не самый справедливый вариант решения проблемы. Мне кажется, нужно наказать руководителей Таджикистана, судейских чиновников, которые причастны к одиозному приговору в отношении наших летчиков. Почему бы в этой связи не появиться, например, чему-то вроде «списка Садовничего»?

Пока же, видимо, придется пойти на разговор на президентском уровне. В конце концов, эта история затрагивает основы российско-таджикских отношений и закладывает негатив в отношение между нашими народами. Как этот разговор будет построен, какие методы и аргументы приведены, — торговые или принуждения — зависит от наших руководителей и их представления о ситуации.

Автор — директор Института стран СНГ