При капитализме «учителями жизни» стали люди, чьей профессии привычка думать головой только мешает

Более ста писателей во главе с Салманом Рушди подписали петицию в поддержку движения «Оккупируй Уолл-стрит». Я бы тоже под такой петицией подписался — не из желания постоять рядом с гением, а просто потому, что человек с умом и вкусом, выбирая между (говоря условно и переводя на русский) Абрамовичем и Лимоновым, не может не выбрать последнего.

Ясно, что место писателя не на баррикадах: долг писателя — смотреть и слушать, но важно понимать и то, что позиция вненаходимости («мы тут за метафизику, что нам ваши разборки правых с левыми!») оказывается всегда не только конформистской (показателен пример Набокова, горячо поддержавшего войну во Вьетнаме), но и для писателя самоубийственной: тебе жало мудрыя змеи в уста вложили, а ты им ананасы в шампанском дегустируешь.

Бертольд Брехт сказал о фигурантах московских расстрельных процессов, что «если они не виноваты, то они тем более виноваты». Фраза эпатажная, но нужно правильно понять, о чем речь: когда тебя спросят, что ты делал, пока уничтожали твою страну и твою планету, ответ «сидел дома, смотрел порнуху и занимался приращением смыслов» будет смотреться даже хуже, чем «был на съезде «Единой России».

«Левизна» еще не делает писателя хорошим писателем, и однако по странному стечению обстоятельств ни один талантливый писатель в симпатиях к капиталистической экономике замечен не был. Бог с ней, с англоязычной сотней во главе с Рушди, посмотрим на соотечественников: Захар Прилепин, Павел Крусанов, Максим Кантор, Александр Терехов, — список можно продолжать и продолжать, причем я намеренно называю людей из самых разных «тусовок». В то же время, задаваясь вопросом, кто из писателей у нас «за капитализм», я что-то не могу вспомнить ни одного. Может, и есть — наверное, их книги выходят в издательстве «Колонна», но оно очень уж узкопрофильное — его продукцию рецензируют обычно в разделе «Гей, лесби».

Совсем недавно я оказался в книжном магазине на презентации новой книги Германа Садулаева. Садулаев — маркcист, член КПРФ — агитировал собравшихся голосовать «за любую партию, кроме «Единой России». Народ слушал живо и писателя поддерживал; работники магазина потом говорили, что такого активного участия публики в презентации давно не видели. И у того, кто с горечью воскликнет «А как же Литература?», я спрошу: «А что такое Литература?» Если начать вычитать из литературы все то, что ей не принадлежит, — идеологию, историю, философию и т.д., то никакой чистой Литературы не получится, не останется вообще ничего.

Грустно тут другое: заголовок «Сто писателей поддержали движение «Оккупируй Уолл-стрит» вполне естественно смотрится в «культурном» разделе любого издания, но на заглавную страницу никогда не попадет, а попадет зато заголовок вроде «Движение «Оккупируй Уолл-стрит» поддержал Леонардо Ди Каприо». Ну или Леди Гага. Сто писателей во главе с Рушди против одного лицедея или одной певицы. Такая вот капиталистическая экономика: при капитализме «учителями жизни» стали люди, чьей профессиональной деятельности привычка думать головой только мешает («Либо ты артист, либо умный человек», — говорят в театре, и это не совсем шутка).

И, да, конечно, объединение писателей в списки подписей к петиции — глупость (ты царь, живи один и вообще молчи, скрывайся и таи), и все-таки лучше сделать глупость, чем гнусность. А молчание в такой ситуации — гнусность, потому что оно неизбежно оборачивается молчаливой поддержкой того факта, что (говоря условно и переводя на наши реалии) во все время продолжающегося кризиса русский список «Форбс» пухнет как на дрожжах.