«Радио для очкариков» уже добили. Если ничего не изменится, добьют и «книги для очкариков»

В начале недели стало известно, что «Радио Культура» переведено на УКВ-диапазон — это равносильно закрытию радиостанции. Не могу сказать, что это известие затрагивает меня непосредственно — радио я не слушаю; разве что раз в полгода «Наше Радио» — чтобы убедиться, что за прошедшие 10 лет там ничего не изменилось, да раза два в месяц «Эхо Москвы» — когда нужно разозлиться. Однако закрытие последнего «радио для очкариков», безусловно, событие симптоматичное, и на этом хотелось бы сосредоточить внимание.

К слову, последнее радио, которое я слушал, было «Радио Классика». Прекрасно помню, как его закрывали. Тогда выступил министр культуры и сказал, что радио это убыточное, а потому закрытие его — самая естественная по закону джунглей вещь. Тогда меня поразил тот факт, что «экономическую» аргументацию использует именно министр культуры, человек, которому по должности положено правдами и неправдами выбивать из бюджета деньги на культуру — ведомство у него такое, убыточное. Руководство ВГТРК не опустилось до объяснений — закрыли и закрыли, не вашего гениального ума дело, почему.

«Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты», — писал Маркс. В этих словах — приговор всякой модернизации и любым инновациям. Нет прямой связи между молодым талантливым физиком, который никогда не поселится ни в каком «Склоково», и отсутствием — не то что в России, даже в Москве — хоть одной радиостанции с классической музыкой, хоть десятка магазинов с интеллектуальной литературой, хоть нескольких издательств, такую литературу выпускающих. Не факт, что «Радио Культура» слушает сам молодой физик. Но его точно слушают девушка, в которую он влюблен, и друзья, с которыми он выпивает. Но сначала девушка начинает слушать в интернете «Баварию-4» и BBC-3, потом она уезжает туда, где их можно поймать в приемнике, потом туда же валят все друзья, и наконец тащится, проклиная все на свете, в посольство за визой сам физик. От того, что эта связь непрямая, она не становится менее прочной.

В этом отношении забавно было наблюдать и за встречей Путина с представителями книжного бизнеса на прошлой неделе. Причем совершенно не важно, о чем там вообще говорили — достаточно посмотреть на состав участников, которых собрали поговорить о проблемах (!) книжной отрасли. Что, Устиновой трудно найти издателя? Это ее издатель дышит на ладан? Или издательству «Эксмо» трудно пробиться в торговые сети? Это их книги невозможно найти в регионах? Это их книгами героически пытаются торговать маленькие сделай-сам-магазины, а их при этом душат запредельными арендными ставками?

К Путину на разговор о проблемах отрасли собрали людей, которые эти проблемы и создают — так о чем они там могли говорить, кроме курительных смесей? Ясно, что Путин не обязан разбираться в том, чем Донцова отличается от Минаева, а тот, в свою очередь, от Прилепина, — но вот те люди, которые организуют такие встречи, — они-то должны. Проблема отрасли в том, что загибаются все до единого издательства, выпускающие «книжки для очкариков», в том, что на всю страну есть от силы десяток магазинов, торгующих такими книгами, и эти магазины перебиваются с хлеба на воду, в том, наконец, что система распространения устроена так, чтобы эти книги ни в коем случае не уехали за пределы Садового кольца. В том, коротко говоря, что вся книжная отрасль заточена под коллективную донцову. Не понимать этого — значит быть вопиюще некомпетентным.

Итак, «радио для очкариков» уже добили. Еще несколько лет и, если ничего не изменится, добьют «книги для очкариков». На следующий день после того, как закроется последний магазин интеллектуальной литературы, за визой в Германию/Англию/Канаду отправится последний молодой талантливый физик — и тогда исчезнет даже призрачный шанс, что «Булава» когда-нибудь полетит. Вот ужо будет вам диктатура пролетариата — без так не любимой многими интеллигенции.