«Мне повезло в жизни. Я ведь никогда не делал ничего, что мне было неинтересно»

Недавно Тимур Бекмамбетов объявил, что через год, летом 2012-го, выйдет ремейк фильма «Джентльмены удачи». Автор сценария «Джентльменов» режиссер Георгий Данелия рассказал обозревателю «Известий» Елене Лория о том, как он относится ко второму рождению картины, работе над мультфильмом «Кин-дза-дза-дза» и о том, почему он не ездит в Грузию.

Георгий Николаевич, как вам идея «Джентльменов удачи-2»?

Не хочу я говорить о «Джентльменах удачи». Что я должен говорить о фильме, который снят еще при царе Горохе? Или вы про то, что Тимур будет снимать?

Именно об этом.

Пусть снимает себе на здоровье. Я его смотреть не буду. А деньги я уже получил. И Вика (Виктория Токарева. — «Известия») тоже получила.

В написании нового сценария никак не будете участвовать?

Нет, конечно.

Вам не предложили?

Даже если бы предложили, я бы не стал этого делать. Есть сценарий, по которому был снят фильм, там играют очень дорогие для меня люди. И я не хочу видеть что-то другое. Хотя когда меня спрашивают: «Можно ли нам то же самое снять?», я говорю: «Пожалуйста, снимайте». Я же знаю, что это будет не то же самое.

Вы вообще против ремейков?

Почему против?! Я — за. Ведь «41-й» снимал сначала Протазанов, потом снял Чухрай. Пырьев снимал «Идиота», потом Бортко снял «Идиота». «Войну и мир» тысячу раз снимали. И что? Это разные картины. Почему я против? Тем более что деньги платят.

«Кин-дза-дза-дза» тоже своего рода ремейк?

Нет, это самостоятельный анимационный фильм. Он будет сильно отличаться от фильма «Кин-дза-дза», там совершенно другие герои.

Когда он выйдет?

В декабре 2012 года будет готов. Это полнометражный фильм. Такие в самых развитых странах снимаются за три года, если над ним работают 400 человек. Если поменьше, то пять лет. Поэтому тут у меня нет никаких рекордов.

Интересно работать над мультфильмом?

Я никогда не делаю то, что мне неинтересно. Вот так мне повезло в жизни!

Почему в последнее время так часто стали переснимать старые фильмы? Идей не хватает?

Не знаю. Я вообще не знаю, кто там что снимает, совершенно этим не интересуюсь. Я не хожу в кино, не хожу ни на какие просмотры. Последний раз я был в кинотеатре 10 лет назад. Мне лет-то много, я еле хожу.

Свои фильмы пересматриваете?

Нет, конечно. Когда по телевизору показывают, то какой-то отрывок могу посмотреть, но целиком — нет.

А я вот с удовольствием ваши фильмы смотрю, особенно «Не горюй!»

Ну, наверное, их потому и показывают, что люди смотрят. Мне это приятно, конечно. Некоторым фильмам уже 50 лет, а их все показывают. «Не горюй!» хороший фильм, не спорю.

Он у вас самый любимый?

Они меняются.

Как это? Сейчас один любимый, а пять лет назад другой был?

Да. Фильм для меня — это не только то, что на экране, но и то, что связано с людьми.  Это все вместе, я не могу разделить. Но я понимаю, что по результату самая удачная картина — это «Не горюй!» Она совпадает и со мной, и с моим мировоззрением, и с тем, что мама во мне воспитывала. Все это в «Не горюй!» и реализовалось.

А еще в фильме есть та Грузия, которой почти не осталось. Давно там не были?

Давно... Но за ситуацией слежу, конечно. Мне часто рассказывают люди, которые побывали в Тбилиси, что там сейчас почти Запад — на улицах чисто, красиво и что полицейские — даже не могу себе этого представить — не берут взяток! Я понимаю, что правда. Но я-то другую Грузию помню, когда там было еще хуже, чем здесь, в отношении гаишников. Даже по одному их виду было ясно — надо платить. И все всегда платили. У меня же права давно, с 1956 года. Когда я еще толком не умел водить и меня останавливали, я сразу бежал вперед, к гаишнику. А в руках у меня был рубль.

Про нынешнюю Грузию вы знаете только с чужих слов. А поехать нет возможности?

Возможность-то есть, если вы про деньги! Только я себя ужасно чувствую. Мне ходить трудно. А в принципе после смерти Софико (Чиаурели. — «Известия») мне и ехать-то не к кому. Там, конечно, Буба, Резо Габриадзе...

Знаете, когда шесть или семь лет назад я был в Грузии, на меня эта поездка произвела удручающее впечатление. Раньше я прилетал в Тбилиси, сходил с трапа — и появлялось ощущение праздника. Даже когда там, в аэропорту, еще просто трава росла. Я же давно летаю! На первом Ту-104 прилетел из Тбилиси. Самолет был пустой, человек 10 пассажиров — все остальные боялись лететь. А меня коньяком поили, икру черную давали. Так вот, садишься – там травяное поле. Но чем-то оно отличается, какой-то жизнерадостностью. Там какие-то такие биотоки были, что становилось весело. Идешь по Тбилиси — вокруг люди, у всех живые глаза, всем что-то интересно./

А шесть лет назад все изменилось?

Да. Я не мог смотреть людям в глаза — столько тоски в них было. Это был совершенно другой город. Антагонист тому Тбилиси, дух которого я отразил в фильме «Не горюй!» А потом, спустя несколько лет, я ездил в Тбилиси на один день, даже внуков с собой взял. Вышел, и там уже был прежний Тбилиси.

Власть сменилась?

Я не могу и не хочу судить о политике, я не хочу поддерживать или не поддерживать оппозиционеров. Я понимаю, что кто бы ни пришел к власти, решить проблему безработицы в таком огромном постсоветском городе, как Тбилиси, очень сложно. Поскольку там было очень много ненужных на сегодняшний день учреждений — Институты дружбы, Академии художеств, писателей и пр. Эти интеллигентные талантливые люди, мои коллеги, остались без работы. И конечно, они протестуют против того, что происходит. Но я не думаю, что кто-то может в одночасье с этим справиться. Любая власть.

Ваши коллеги как могут выживают. Гостиницы открывают, рестораны.

Кто умеет. А кто не умеет, те создают партии.

По-моему, гостиницы лучше.

Наверное. У меня два города любимых — Москва и Тбилиси. В основном Москва, конечно. Здесь все похоронены — и родители, и сын... А с Тбилиси связаны очень яркие воспоминания. Наверное, там персонажи такие.