"Чайка" пролетела
Его бесшабашный - чтобы не сказать забубенный - спектакль стал прощанием режиссера с молодостью и с позавчерашними представлениями об авангарде. Пока шли репетиции "Чайки", в "Сатириконе" не на шутку нервничали. Рассчитывать на коммерческий успех затеи явно не приходилось. Бутусов ставил Чехова в свое удовольствие, не особенно заботясь об удовольствии зрителей. И даже об их удобстве. В спектакле предполагалось (и наличествует) три антракта, он идет четыре с половиной часа. Одну и ту же сцену тут порой играют по нескольку раз, причем исполнительница роли Шамраевой на глазах изумленной публики вдруг становится Аркадиной, дочь Шамраевой Маша - Ниной Заречной, Тригорин - Треплевым. Сам жалкий и тщедушный Треплев (Тимофей Трибунцев) выходит на авансцену и читает Бродского. Один из персонажей предстает поначалу в образе писающей на забор собаки.
Спектакль идет под музыку хорошего литовского композитора Фаустаса Латенаса (давний и верный соратник Някрошюса), но в его звуковой ряд периодически вторгаются то сладчайший Сальваторе Адамо, то мелодии и ритмы дискотеки. Кроме композитора Латенаса Бутусов взял у Някрошюса напрокат и саму его эстетику: например, в сцене, где развешанные на канатах-качелях полиэтиленовые пакеты разом и создают ощущение ветреной непогоды, и кажутся чайками. Взял и тут же отбросил в сторону. У него в отличие от великого литовца припасено для зрителя много других эстетик и всякого разного "креатива".
Надо отдать Константину Райкину должное. Спектакли, сделанные в жанре "война в Крыму, все в дыму", мягко говоря, не его чашка чаю. Но давить на режиссера авторитетом и прагматическими резонами худрук одного из самых благополучных театров Москвы не стал. Спектакль вышел таким, каким и задумывался. И поразительным образом имеет успех. Дотерпевшие до финала (а это примерно две трети огромного сатириконовского зала) устраивают артистам и режиссеру овацию. Критики тоже по большей части выходят из театра в приподнятом настроении. И уже сейчас можно сказать, что в рискованной игре "Сатирикон" вышел победителем.
Этот успех нарочито нестандартного спектакля в стране, где ко всему нестандартному (особенно на театре) относятся заведомо враждебно - любопытнейшая загадка, в которой стоит разобраться. Для этого мы попытаемся понять, что, собственно, хотел сказать зрителям режиссер. И что поняли и полюбили в сказанном зрители.
Самый сильный и эффектный ход этой "Чайки" - присутствие на сцене самого Бутусова. Он выскакивает на подмостки в конце каждого акта с какими-то дикими плясками. Иногда он даже вторгается в само действие: например, чтобы изобразить языки пламени, пожирающего деревянный театрик Треплева. И нет сомнений, что режиссер отождествляет себя с этим страстным проповедником "новых форм". Он сам Треплев и есть. И спектакль он ставит о себе самом. О тех невоплощенных на сцене "Чайках" (и вообще - спектаклях), которые живут в голове каждого режиссера. О замыслах с размахом, вначале обещающих успех, но гибнущих в суете и рутине. Сцена - это молох. И жертвы, принесенные на его алтарь, невидимы миру. От поэта остаются черновики, от композитора - недописанные партитуры, от художника - наброски и эскизы. Но эфемерное искусство театра не ведает черновиков и набросков. Невоплощенные, они распирают режиссера изнутри. У Бутусова они словно бы вырываются наружу и водят по сцене неистовый хоровод. Варианты одной и той же сцены наползают друг на друга, вступают в противоречие, враждуют. Да и сами артисты, примеряющие на себя и разные манеры игры, и разные роли, тоже постоянно соперничают. Они все не только Аркадина (Полина Райкина) - вечные лицедеи, желающие понравиться публике. И фрик Шамраев (Антон Кузнецов), и его исстрадавшаяся по мужской ласке жена (Лика Нифонтова), и Тригорин (фантастически пластичный Денис Суханов), и особенно Дорн (загримированный под Аркадия Райкина Артем Осипов). Глядите, глядите, как я пою и танцую. Вот я даже на стол заберусь! Что? Впечатляет?
О подобных подтекстах спектакля зритель, разумеется, не догадывается. Он явно воспринимает увиденное как полуэстрадное шоу, которое оказалось (точнее, притворилось) тем самым современным искусством, о котором сейчас - ах как много вокруг говорят. Да помилуйте, совсем оно не страшное, это современное искусство, а очень даже прикольное. И зря нас всех пугали. Ну скучновато иногда, ну длинновато. Зато красиво (Бутусов большой мастер строить эффектные мизансцены), изобретательно (вдруг монстры на сцену вышли - ух ты!), смешно (у Бутусова прекрасное чувство юмора, к слову сказать, один из главных признаков истинного таланта). Да и артисты в "Сатириконе", как известно, на славу. Одна Агриппина Стеклова (Заречная) чего стоит. "А что это у вас тут такое происходит?" - периодически написано у нее на лице. Очень уместный, признаться, вопрос.
По счастью, пьеса "Чайка" дает такой простор для рассуждений о смысле жизни и искусства, а режиссер так бессовестно ни один из этих смыслов не отсекает, что глубокомысленные интерпретации в блогах и критических статьях конечно же не заставят себя ждать. И все останутся довольны - и артисты, и постановщик, и театр, и зрители, которым сие позавчерашнее представление об авангарде и несколько провинциальное представление о том, как надо самовыражаться режиссеру, конечно же гораздо милее того, что не кажется, а на самом деле является современным искусством. О последнем мы сейчас не будем даже говорить. К успешной премьере "Сатирикона" оно не имеет ровным счетом никакого отношения.
