Аутентичные аплодисменты

Так что же, выходит, не стоит выражать свои чувства, даже если тебе что-то очень понравилось?

Итальянцы в опере частенько устраивают овацию сразу после удачно взятой тенором высокой ноты, наплевав на то, что ария не закончилась. В других странах начинают хлопать после окончания вокальной партии, даже если там еще двенадцать тактов оркестровой постлюдии. В России интеллигентная публика аплодирует уже после окончания музыкального фрагмента. Но во всем мире, если ты в нужный момент не захлопаешь и не закричишь "Браво!", окружающие посмотрят неодобрительно, типа - ты чо, не понимаешь ни фига?

На джазовом концерте аплодировать прямо во время исполнения не просто можно, но и нужно. Более того, если ты хлопаешь и свистишь в нужных местах, твой рейтинг среди присутствующих резко повышается, ты - свой, ты - инсайдер, ты знаешь, где надо громко захлопать, а где, наоборот, внимательно слушать. Хотя джаз сегодня уже давно не молодежная музыка, а скорее музыка камерная, для знатоков. Но традиция аплодировать после удачно сыгранного соло здесь осталась неотмененной, и уже, очевидно, навсегда.

Концерты популярной музыки и российских рок-групп в России - это то ли музыка на фоне аплодисментов, то ли аплодисменты на фоне музыки. На Западе не совсем так. Мне доводилось бывать в Америке на концертах мегазвезд (Дэвида Боуи, Эрика Клэптона, Брюса Спрингстина), и они там никогда не просят публику подхлопывать им, в отличие от наших корифеев, которые полконцерта только и кричат: "Не слышу вас! Где ваши ручки?" И таки выжимают из публики аплодисменты, идущие не от сердца, а от оглушительного звука предварительно записанных электронных барабанов. Российская публика легко ведется и начинает истово хлопать на любой ерунде, на примитивном ритмическом "рифе", причем всегда на первую долю (а на Западе всегда - на вторую).

Но вернемся к классической музыке. Я провел небольшое исследование: как обстояло дело раньше, когда то, что сегодня называется классикой, было еще просто современной музыкой, - ну, скажем, в XIX веке. И открыл удивительные вещи. Оказалось, что, в отличие от джаза, рок- и поп-музыки, где "аплодисментная" традиция не меняется много лет, в классике она претерпела существенные, драматические изменения.

Наше сегодняшнее поведение - чинно соблюдать тишину между частями сонаты или симфонии - в XIX веке сочли бы абсурдным. Скажем, Бетховен считал, если не хлопают после каждой части - это провал. (Правда, во времена Бетховена было обычной практикой исполнять в концерте только одну часть из сонаты, что ныне совершенно немыслимо.) Виртуозы типа Листа, Паганини или Рубинштейна очень обижались, если им не устраивали овации после каждой части. Когда Ферруччо Бузони играл свою обработку "Кампанеллы" Листа, то после особо удачных пассажей всегда громко хлопали, и Бузони пережидал аплодисменты (и это было уже в 20-х годах XX века). А на премьере первого фортепианного концерта Шопена в 1830 году между первой и второй частью было вставлено несколько пьес других композиторов, которые имели огромный успех...

Аудиторией середины XIX века было признано, что пианист Александр Дрейшок играет слишком громко: он не давал дамам в партере разговаривать. Вообще в то время пианист (или любой другой солист-виртуоз) не был, как сейчас, подобием жреца или шамана, появляющегося невесть откуда и куда-то исчезающего. Нет, тот же Лист встречал гостей у дверей концертного зала, болтал и выпивал с ними, а затем шел на сцену и играл, как на каком-нибудь сегодняшнем корпоративе.

И композиторы относились к аплодисментам иначе. Вот Моцарт пишет в 1778 году о своей симфонии "Париж": "В середине первого Аллегро я залудил такой пассажик, который, был уверен, тронет толпу. И я не ошибся: сразу последовал большой аплодисмент". Брамс писал, что, если после первой части его ре-минорного фортепианного концерта не раздавались громкие аплодисменты, это означало провал. Вагнер ненавидел аплодисменты в середине его опер и в своем Байрейтском театре запретил хлопать. Однако однажды, в "Тангейзере", после сцены в гроте Венеры какой-то человек громко заорал "Браво!". Все на него зашикали, капельдинеры бросились к нему, чтобы вывести из зала. И каково же было их удивление, когда оказалось, что нарушителем был не кто иной, как Вагнер собственной персоной.

Почти все исполнители играли тогда по нотам, учить наизусть считалось нелепым. Ошибки, грязные, фальшивые ноты не считались преступлением, наоборот, аудитория ценила, когда тот же Лист, взяв не ту ноту, добавлял какой-нибудь новый пассаж или переходил в другую тональность.

Подобные примеры можно множить и множить.

Но, завершая краткий экскурс, замечу: сейчас модно играть так называемую аутентичную музыку: то есть играть на инструментах той эпохи, в темпах той эпохи, даже в альтерации той эпохи (скажем, частота колебаний для ноты ля будет не 440, как сейчас, а 444, как тогда, и есть фанатики, отстаивающие именно этот строй). Так, может, есть смысл вести себя аутентично и по другую сторону сцены? То есть кричать "Браво!" и хлопать, когда понравится, "букать" и свистеть, когда не нравится. Это, безусловно, внесло бы массу разнообразия в нашу достаточно косную и скучную филармоническую жизнь.

Но кто ж на это пойдет?