Урок "физики" для футболиста Никезича
Знакомьтесь: Николай Хлыстунов, ключевая фигура и, вероятно, единственный свидетель "дела Никезича". По сути, главный фигурант, от которого очень многое зависит во всей этой истории. Руководит в "Кубани" молодежным футболом, но с января нынешнего года виделся с Николой Никезичем почти каждый день. После того как черногорцу было объявлено, что команда на него не рассчитывает, Хлыстунов проводил с ним индивидуальные тренировки, чтобы игрок поддерживал физическую форму.
- У нас был нормальный рабочий цикл: полтора дня в неделю он обязательно отдыхал, - рассказал Хлыстунов "Известиям". - Парню было тяжело, прежде всего психологически. Я его понимаю, это трудно - работать в одиночку. Неправда, что Никола все это время бегал исключительно по кругу. Мы работали и с мячами на искусственном поле. Ходил он, конечно, и в тренажерный зал, в бассейн.
По мнению председателя совета профсоюза футболистов и тренеров (СПФТ) Владимира Леонченко, уже это является нарушением прав футболиста: "Команда обязана предоставлять человеку возможность тренироваться либо с основным, либо с дублирующим составом. В конце концов, они в футбол играют, а не легкой атлетикой занимаются".
Ну да ладно, предположим, что тренировки в одиночестве - еще не криминал. Тогда как быть с физическим воздействием (исходя из заявлений черногорца) и подписанными бумагами, согласно которым Никезич добровольно, в здравом уме и твердой памяти, отказался от причитающихся по контракту 256 тысяч долларов? Хлыстунов утверждает, что все прошло на добровольных началах.
- Мы договорись встретиться 7-го утром, чтобы подписать новый вариант соглашения, - рассказывает он. - На базе есть что-то вроде конференц-зала, там и увиделись. Никаких посторонних не было! Там на входе сидел охранник, он нас видел. Поднялись в зал на второй этаж и подписали соглашение. Процедура заняла минут семь-десять.
По словам Никезича, дело имело другой оборот. В комнате якобы находились два человека крепкого телосложения. Хлыстунов покинул помещение, а гости взяли футболиста в оборот. Один предложил добровольно расторгнуть контракт и, получив отказ, начал избивать черногорца. А другой, откинув полу пиджака, словно бы ненароком продемонстрировал две кобуры с пистолетами.
Здесь вызывают удивление два момента. Первая: "Кубань" не опровергает, что документы о расторжении контракта были оформлены исключительно на русском языке. Неужели иностранец, откровенно плохо изъясняющийся на великом и могучем, мог изучить все нюансы договора за упомянутые семь-десять минут? Вторая: почему вдруг, работая с клубным резервом, Хлыстунов стал заниматься еще и оформлением контрактов с футболистами?
Сам тренер говорит, что "документ подготовили юристы, подписал генеральный директор", а его "просто попросили привезти бумаги игроку, чтобы он поставил свою подпись". Интересное откровение. Получается, организация дел в "Кубани" поставлена таким образом, что тренеры подрабатывают там еще и курьерами.
Относительно побоев обе стороны утверждают прямо противоположные вещи - оно, впрочем, и понятно. "У нас нет оснований не верить Никезичу: факты налицо, - продолжает Леонченко. - К нам за помощью он обратился 8 марта, за три дня до того, как было объявлено о "добровольном" прекращении сотрудничества. Я лично его не раздевал, синяки не рассматривал. Но за время общения понял, насколько Никола подавлен и шокирован происходящим".
Пока "Кубань" подает заявления на Никезича в милицию и прокуратуру по поводу "клеветы", глава СПФТ и его коллеги ожидают пятничного заседания комитета Российского футбольного союза по этике, на котором будет рассмотрено это дело. Там, как предполагается, встретятся обе стороны. Возможно, появится и сам Хлыстунов.
- Мы окажем Никезичу всяческую поддержку, - резюмирует Леонченко. - За него уже вступились многочисленные организации из Европы, там это дело просто так не оставят, даже если заседание комитета ничего не принесет. Сейчас в ФИФА и УЕФА уже ведется соответствующая работа. Что касается Хлыстунова, то я очень надеюсь, что он расскажет всю правду. То, что произошло, не лезет ни в какие ворота.
Осталось только выяснить, в чем правда? В самой правде или все-таки в силе?
