Метель голода
Зима 1922 года не дала передышки стране. Окончание Гражданской войны бурно сопровождалось разгаром новой - войны с тотальным голодом. Это слово кричало со страниц "Известий".
"Борьба с голодом" - главный раздел газеты. Единственный очерк за неделю - "Голодный завод". Информация из Москвы - "Раненые красноармейцы голодающим детям" (поделились последним для создания приюта ребятишкам голодающих губерний). Братский союз помощи голодающим детям открыл в столице питательный пункт для беженцев с Поволжья, пропускная способность - 500 человек в сутки. Беспартийный (подчеркнуто) студент МГУ обратился к соплеменникам со страниц "Известий" с призывом - уничтожить смертный голод братьев хотя бы ценой всеобщего недоедания еще в течение года: "4 человека неголодающих содержат одного голодающего".
Один из самых активных авторов газеты, нарком здравоохранения Николай Семашко выступил со статьей "Ставка на нервозность или ставка на организованность". Апофеоз трагедии! Тема жуткая даже на сегодняшний слух - об "ужасах людоедства" (не дай бог такие заботы его нынешней коллеге Татьяне Голиковой, впрочем, ей хватает своих хлопот - разобраться хотя бы с ростом цен на лекарства). Семашко успокаивает: "Случаи употребления в пищу трупов животных и людей сопровождали всегда и везде всякие голодовки. Но сообщения на тему людоедства приняли эпидемический характер, носят признаки преувеличения". И добавляет: "Что касается меня, то в больший ужас меня приводит самый факт мучительной голодной смерти ребенка, чем дальнейшая судьба трупа".
Финал статьи - с боевым настроем: "Предоставим белогвардейским писакам расписывать "ужасы людоедства" в Советской России". Сами же, не затушевывая действительных ужасов, будем звать всех трудящихся к большей организованности... в помощи голодающим".
Развил тему, но в неожиданном ракурсе еще один постоянный автор "Известий" нарком просвещения Анатолий Луначарский. В статье "Врангелевцы воспитывают наших детей" он рассказал об инициативе Красного Креста Чехословакии и ее правительства принять несколько тысяч наших детей для спасения их от голода. "Мы опасались, что среда, в которую они попадут, будет к ним враждебна как к русским и детям коммунистов". Так и случилось, детей взяли на воспитание врангелевцы и другая "белогвардейская сволочь", начали обучать Закону Божьему, подвергать наказаниям при непослушании. "И теперь мы вынуждены отказываться от отправления их за границу". Ну правильно, пусть умирают неестественной смертью на родине, но идеологически не растленными...
Между тем мировая общественность содрогнулась от ужасов русского голода и бросилась на помощь. Сообщения только этих дней... Из той же Чехословакии прибыло 40 вагонов продовольствия и 9 вагонов одежды. Из Америки пришел караван судов (17 пароходов с продовольствием, 4 - с кукурузой и один пароход семян для наркомзема). Неутомимый Фритьоф Нансен организовал в Норвегии финансовую помощь России - 40 000 крон, Швеция собрала деньги, платья, продовольствие на сумму 320 000 крон...
Катастрофическое положение в России на фронте борьбы с голодом со всей силой поэтической страсти передал в стихотворении "Метель", напечатанном в "Известиях", Сергей Городецкий (опять метель - и это уже не ирония, а трагедия судьбы). "В час, когда огни потушат/ Там, где сытые поели,/ Ты послушай, ты послушай/ Голоса ночной метели.../ Ты послушай, ты послушай:/ Смерть людьми Россию стелет./ Может быть, твой сон нарушат/ Голоса ночной метели".
Да, спасение утопающих - в первую очередь дело рук самих утопающих. Россия изо всех сил билась за выживание. И выстояла, но пришла к новым испытаниям и другим метелям.
