Старость от рождения, молодость от жизни
Несколько лет назад много шума наделала книга француженки Мари-Од Мюрай "Oh, Boy!" для детей среднего и старшего школьного возраста (по-русски она вышла в 2006 году). В ней рассказана история французского семейства, в котором отец ушел от матери, а та, в свою очередь, покончила с собой, выпив моющее средство. Сиротами остались трое детей: мальчик Симеон и две девочки - Моргана и Венеция. Когда, казалось, у них на этом свете не осталось больше никого, внезапно обнаружились сводные старшие брат и сестра. При этом старший брат оказывается геем, а 14-летний Симеон болен лейкемией... Надо ли говорить, что книга вызвала, мягко говоря, неоднозначную оценку среди родителей: от восторгов до "никогда бы не дал ребенку такое читать".
Большинство родителей во всем мире до сих пор не готово обсуждать с собственными детьми такие темы, как, скажем, гомосексуализм. Например, некоторое время назад в проекте о толерантности "Другой, другие, о других", затеянном в России Людмилой Улицкой, вышла книга антрополога Веры Тименчик "Семья у нас и у других". Это история дружбы двух мальчиков - русского Кирилла и абхазского Даута. Ребята с удивлением обнаруживают, что их семьи существенно различаются: родители Кирилла развелись, мать ждет ребенка от другого мужчины, замуж за которого она не собирается, и при этом дружит с новой семьей своего первого мужа, отца Кирилла. Даут же живет в традиционной семье, где много детей и все слушаются старшего в доме мужчину - дедушку. При этом старшую сестру Даута вот-вот должен похитить жених.
Этот сюжет дает автору повод поговорить об устройствах семьи у разных народов, и в какой-то момент разговор заходит об однополых семьях. Хотя этой теме в книге отводится всего два абзаца, реакция на них была оглушительной: региональные библиотеки отказались приобретать книгу Тименчик, поскольку писатель имеет наглость говорить с детьми о так называемом "неприличном".
Даже если авторы не касаются таких традиционно тревожных тем, как гомосексуализм или самоубийство родителей, во вполне невинных детских книгах современная жизнь рисуется теперь со всей возможной реалистичностью. Например, героиня книги норвежской писательницы Марии Парр "Вафельное сердце" девочка Лена (по характеру она напоминает Пеппи Длинныйчулок) живет вдвоем с мамой и мечтает, чтобы у нее наконец появился папа. К концу книги им станет врач, который лечил Лену во время болезни.
Список такого рода зарубежных и отечественных книг можно продолжить. Однако гораздо важнее подметить в них вот что: герои всех этих книг, которые почти не изменились, - это дети. Они веселятся, проказничают, ошибаются. Но по-настоящему изменился другой главный герой повествования - это мир вокруг детей. Он стал сложнее. Из него исчезло то, что всегда было краеугольным камнем детской литературы, - нравственные ориентиры.
Сейчас это может показаться странным, но детская литература как жанр - явление сравнительно позднее. Ему нет и двух веков. Как, кстати, и само понятие "детство". До середины XVIII века в европейской и американской культуре ребенок считался "недоразвитым взрослым", детей наряжали во взрослую одежду, и никакого специального "детского мира" не существовало...
Известно, что детским чтением Пушкина был Мольер. Лев Толстой задумался над тем, что читать своему старшему сыну Сереже и решил начать с "Юрия Милославского" Михаила Загоскина. Потом понял, что для ребенка это сложновато, и обратился к пушкинским "Повестям Белкина". Трудно сказать, как отнесся к Пушкину Сережа, а зато сам Лев Николаевич после этого написал "Анну Каренину". Однако в книгах, на которых выросли мы сами, добро было добром, а зло - злом. Все было ясно и понятно. Какую книгу ни возьми, герои делились на однозначно хороших, которым следовало действовать, и однозначно плохих, которых следовало крепко наказать или вовсе уничтожить. Сегодня же ситуация коренным образом изменилась - мир не просто перестал быть плохим или хорошим, злым или добрым, он стал сложным, изменчивым и лишился определенности.
Возьмем серию книг про главного народного любимца Гарри Поттера. По сути своей Джоан Роулинг начала с волшебной детской сказки, которая со временем привела всех нас к героям и обстоятельствам, которые без конца изменяются, как положительный вроде бы Римус Люпин, преподающий в Хогвартсе Защиту от Темных Искусств. Ведь одновременно он еще и оборотень, смертельно опасный для окружающих.
В связи с такого рода книгами всегда возникают два главных вопроса. Первый: нужны ли они детям? Второй: что получится из тех, кто вырос на таких книгах? На первый вопрос когда-то мне детский психолог Оксана Старостина ответила вот что: "Отношение ребенка и книги задается отношениями ребенка и родителей. Как ребенок воспримет то, что написано в книге, зависит в первую очередь от того, как воспринимают это родители ребенка. Есть родители, которые с удовольствием прочтут своим детям, например, "Книгу о смерти" Перниллы Стальфельт. И не только ее, потому что они вообще готовы говорить с детьми обо всем: о рождении, смерти, вине, наказании, преступлениях, различных общественных устройствах и случаях расовой дискриминации. Есть родители, для которых многие из этих тем настолько тревожны, что они пугаются и смущаются, когда дети подходят к ним с такими вопросами. Я не могу однозначно дать совет: читайте детям такие книги. Потому что если мама, не уверенная в том, что эта книга нужна ее ребенку, купит ее и не сможет во время чтения справиться со своими сомнениями, ребенок так или иначе почувствует ее состояние и отнесется к книге схожим образом".
Ответ на второй вопрос можно будет получить только тогда, когда современные дети станут взрослыми. Зато более или менее ясно, что получилось из тех, кто вырос на традиционной детской литературе. Буквально на днях на русский язык перевели новый роман британского писателя Джонатана Коу "Невероятная частная жизнь Максвелла Сима". В книге есть вставная новелла про Дональда Кроухерста - английского яхтсмена, который в 1968 году принял участие в кругосветной гонке. Когда герой понял, что не сможет пройти весь маршрут, он решил всех обмануть с помощью фальшивого бортового журнала, однако, проболтавшись несколько месяцев в океане, сошел с ума и покончил с собой.
И вот Максвелл Сим, торговый агент и что называется "маленький человек", узнает историю несчастного яхтсмена. Что он делает? Поражается разнице между ним и собой: "Кроухерст по нынешним меркам кажется немыслимо зрелым и твердо стоящим на ногах. Что происходит с моим поколением? Почему мы так медленно взрослеем? Детство у нас длится лет до двадцати пяти. А в сорок мы все еще подростки".
Писательница Линор Горалик примерно о том же говорит по-своему: "Ужас не в том, что мы взрослые, а в том, что взрослые - это мы". Так что не исключено, что поколение инфантильных взрослых сменится со временем маленькими, не по годам мудрыми старичками.
Читайте также:
