Пигалица тоже человек
Поэт, прозаик, публицист, драматург, обозреватель "Комсомольской правды" Ольга Кучкина выпустила книгу автобиографических заметок "Косой дождь, или Передислокация пигалицы". И хотя аннотация обещает, что Олег Ефремов, Олег Табаков, Отар Иоселиани, Олег Даль, Юнна Мориц (к ним еще можно прибавить Валентина Гафта и Владимира Спивакова) - такие же герои книги, как сама пигалица - героиня, не стоит верить женскому кокетству. Пигалицы в книге больше, чем остальных, но от этого все только выиграли.
В истории как академической науке автобиография считается одним из наименее достоверных источников. Потому что мемуарист непременно (случайно или намеренно) наврет: либо про себя, либо про кого-то другого. "Замечу кстати: Гейне утверждает, что верные автобиографии почти невозможны и человек сам о себе наверно налжет", - выносит Кучкина эпиграфом к своей книге слова Достоевского. Но странная вещь - то ли годы работы в газете, то ли природный такт сделали свое дело, однако кажется, что автор вовсе нигде не покривил душой, рассказывая о себе и других честно до интимности.
У Кучкиной удивительным образом получилась даже не автобиография, а написанный на документальном материале роман воспитания, история взросления человеческой души. Автор, она же героиня книги очень внимательна к себе, к тем изменениям, которые с ней происходили в жизни. И у нее отличная память - она помнит все мельчайшие подвижки детского ума в сторону взрослости и осознания себя: "Одиночество и непонимание окружающих сопровождали все мое детство, отрочество и юность".
Она даже назвала себя интеллигенткой до мозга костей, переживавшей сомнения, страдания, раздвоение, вину, раскаяние и готовность к подвигу, который при этом ни вдали ни вблизи не просматривался; легкомыслие выпускницы, которая подала документы не на филологический факультет университета, а на журфак, потому что туда очередь была короче; трепет и желание провалиться сквозь землю юной корреспондентки, которая пришла работать в "Комсомолку" к Борису Панкину, истории полудетских и юношеских влюбленностей.
И второй пласт, который не может не подкупать документальной точностью описаний: это быт, образ жизни и образ мыслей советских людей. Например, во время учебы в университете автор получил предложение посотрудничать с органами. Кучкина так описывает процедуру "вербовки" в осведомители, когда мужчина и женщина сменяли ласковый тон на суровый, что не только ее героиня - читатель остается после этой сцены "как выжатый лимон". Ее спасло тогда только упоминание об отце - старом большевике. Работа в советской газете, командировки, попытки написать что-то живое и честное, замаскировав это ворохом советских штампов.
И, кстати, в книге ценны рассказанные автором истории родителей, у которых, у обоих, это был второй брак, а все душевные силы ушли на первые семьи (мать похоронила сначала первого мужа, а потом и сына - отец ушел из семьи, когда узнал о неверности жены). Не потому что кому-то хочется узнать подробности чужой семейной жизни, а потому что вышли портреты сильных людей, проживших непростую жизнь в непростое время. И именно это в книге самое важное - честный рассказ внимательного, жадного до деталей и впечатлений автора.
Есть и третья линия: сегодняшний автор - известный журналист, "золотое перо" "Комсомолки", знакомая и друг разных известных людей, чей список убористым шрифтом занял бы примерно страницу. Но как раз эти формальные "звездочки на погоны" ничего не прибавляют к образу Ольги Кучкиной. Он и так рельефен в этой очень личной, почти исповедальной книге: одинокий вдумчивый ребенок, чувствительная барышня, талантливая журналистка и мудрая женщина. Этого достаточно. Все остальное проходит как косой дождь.
