Высокие отношения
В "Ленкоме" вышел спектакль по исторической драме Джеймса Голдмена "Лев зимой" с Инной Чуриковой в главной роли. Режиссер Глеб Панфилов переименовал знаменитую пьесу в "Аквитанскую львицу". Вопреки измененному названию в центре спектакля оказался все же лев.
Написанная в 1960-е годы и послужившая основой для двух экранизаций - Энтони Харви (1968) и Андрея Кончаловского (2003) - пьеса американца Джеймса Голдмена была впервые поставлена на Бродвее. Где ей, как говорится, самое место. Эта хорошо сделанная бенефисная драма о непростых отношениях английского короля Генриха II Плантагенета со своими домочадцами, и в особенности со своей незаурядной женой Алиенорой Аквитанской, никогда не была предметом вожделения выдающихся театральных режиссеров, но всегда была любима артистами. У Кончаловского роль Алиеноры сыграла неподражаемая Гленн Клоуз. В куда более известной киноверсии Харви - Кэтрин Хепберн, получившая за роль аквитанской герцогини один из четырех своих "Оскаров". И несложно догадаться, что послужило побудительным мотивом для обращения к пьесе Голдмена в очередной раз. Глеб Панфилов поставил ее для своей жены, дельно рассудив, что актрисе такого масштаба, как Чурикова, будет сподручно царить на сцене в роли царицы.
Кроме царственной Чуриковой, новая премьера "Ленкома" тешит глаз зрителя мечами, кубками, платьями на фижмах, украшенными драгоценными каменьями коронами и прочими историческими аксессуарами, которые мне давненько не приходилось видеть на продвинутых столичных сценах. Они как-то больше пристали провинциальным ТЮЗам. Осовременивать историческую драму, конечно, глупо, но можно было бы погрузить ее действие в несколько более нейтральную сценическую среду. При желании же следовать исторической правде неплохо соблюдать минимальные логические соответствия.
Особенно комично выглядит самая первая (постельная) сцена спектакля, где проснувшийся после бурной ночи Генрих в исполнении Дмитрия Певцова сначала демонстрирует залу свой могучий обнаженный торс, а потом надевает на себя разом холщовую рубашку с кольчугой и... носки. Даже не будучи специалистом по историческим костюмам, можно сообразить, что носки начали носить веке эдак в девятнадцатом, а средневековому королю они уж точно не пристали.
Словно бы отдавая дань легендарной сцене, на которой поставлен спектакль, Глеб Панфилов активно использует в нем проверенные ленкомовские ингредиенты. Слева на сцене примостился оркестр PATAPAN, играющий стилизованную средневековую музыку и аккомпанирующий героям, когда они вдруг нежданно-негаданно переходят с презренной прозы на энергичный рэп, приписанный к пьесе Голдмена Мариной Саускан.
Если что и заставляет отнестись к спектаклю всерьез, так это игра Дмитрия Певцова. Фактурный и технически оснащенный артист не просто не проигрывает своей партнерше. Он едва ли не впервые в жизни пытается сыграть роль почти трагическую
Положа руку на сердце в постановках самого Марка Захарова вторжение в драматическое действие музыкальной стихии выглядит куда органичнее, ибо и в "Юноне и Авось", и в "Королевских играх" с самого начала задана высокая степень сценической условности.
В костюмной же постановке Глеба Панфилова рэп-декламации смотрятся скорее вставными номерами, не очень вяжущимися с общим бутафорским антуражем. Но молодая поросль "Ленкома" легко обживает эти несоответствия. Статные и высокие Сергей Пиотровский, Дмитрий Гизбрехт и Игорь Коняхин, играющие сыновей Генриха, и ироничный Антон Сорокин в роли короля Франции Филиппа музыкальны, пластичны, органичны, ироничны и в общем-то радуют глаз.
Зато Чурикова скорее разочаровывает. Несколько раз она демонстрирует залу свои фирменные мимические игры и убедительно сверкает глазами. Но какой-то смысловой вектор из ее игры вычитать сложно. В фильме, где партнером Кэтрин Хепберн был Питер О'Тул, центральной становилась неразрывная связь двух соперничающих друг с другом представителей царственного дома. Вдруг понимающих, что при всех противоречиях они бесконечно близки друг другу, просто потому что друг другу сомасштабны - и в своих достоинствах, и в своих грехах. Потому что окружающий мир жалок, мелок, ничтожен.
В спектакле отношения супругов отступают на второй план. Любит Алиенора Чуриковой своего Генриха, презирает его, жалеет, жаждет его перерождения, сказать невозможно. Ни этих чувств разом, ни одного из них по отдельности в игре Чуриковой нет. В ней слышны то перепевы Филумены Мартурано, то интонации Бабуленьки из "Игрока", блистательно сыгранной примой "Ленкома" в спектакле Захарова. Но ни во что целостное новая роль великой актрисы не складывается.
Если что и заставляет отнестись к спектаклю Панфилова всерьез, так это, как ни удивительно, игра Дмитрия Певцова. Фактурный и технически оснащенный артист не просто не проигрывает на сцене своей партнерше. Он едва ли не впервые в жизни пытается сыграть роль почти трагическую. И, надо сказать, несколько раз в течение спектакля он в этой роли очень убедителен. Он верно расслышал в образе Генриха мотив шекспировского короля Лира, у которого вместо трех дочерей - три предавших его сына. И сыграл, как его герою - монарху, политику, воину и интригану - перед лицом предательства близких людей вдруг открывается тщета бесконечной борьбы всех со всеми. Финальная сцена, где постаревший на глазах Генрих не может казнить готовившего покушение на него сына Ричарда, сыграна убедительно и сильно. И сопереживаешь в этом спектакле не Аквитанской львице, а именно льву, вдруг попытавшемуся стать человеком.
