Проза из леса
Лауреатом литературной премии им. Льва Толстого "Ясная Поляна" в номинации "XXI век" стал поэт и прозаик Михаил Тарковский, написавший книгу "Замороженное время". Михаил - из "тех самых": внук поэта Арсения Тарковского и племянник режиссера Андрея Тарковского. С 1981 года писатель живет в поселке Бахта Красноярского края, где занимается промысловой охотой на соболя. В Москве бывает крайне редко. Воспользовавшись тем, что лирик охоты приехал в столицу по случаю вручения ему премии, с ним встретилась обозреватель "Известий".
известия: Вы говорили, что тайга - это мечта вашего детства. В связи с чем такая мечта появилась?
михаил тарковский: Я читал много книг, которые было принято читать - это поддерживалось государством и школой: Федосеева, Арсеньева, Бианки, Астафьева... Начиная с первого или второго класса. Это мне бабушка все подсовывала. "Смерть меня подождет" Федосеева я классе в третьем прочел. Вроде маленький был, а все замечал. Помню, когда главный герой Трофим, если не ошибаюсь, сгорел в палатке, за ним прилетели на самолете, нашли, и в тексте было сказано, что на его руке были часы, "которые отсчитывали уже не нужное ему время". Тогда это часто было, что люди, живущие в городе, все равно хотели в Сибирь, в тайгу.
и: О какой бабушке идет речь?
тарковский: Мария Ивановна, первая жена Арсения Тарковского, мать Андрея. Это ее заслуга - дать мне такое "природное" направление. Может, она хотела оградить меня от так называемого мира искусства... Потом мне в четвертом классе подарили книжку Промптова "Птицы в природе". Я стал ее изучать. Потом пошел в биологический кружок МОИП при зоомузее, и тут уже началось. Определилось направление в жизни.
и: В походы ходили?
тарковский: Постоянно. Только это называлось не походы, а выезды.
и: Когда начали?
тарковский: В седьмом классе, вместе с биологическим кружком.
и: Что-то с того времени в памяти осталось?
тарковский: Да все буквально. Помню потрясающую весну в лесу. Болотце... Природа такая, которая дышит пробуждением. А ты же читал Пришвина и других писателей, которые наблюдали за природой. А теперь все это своими глазами видишь... Помню, лису увидел... Как она пробегала. Такая дымящаяся первозданность. Как будто крышку открыли, а там непостижимое... Да много всего было.
и: Хорошо, вот вы занимались в биологическом кружке, поступили на биофак...
тарковский: Не поступил. Я два раза не смог поступить. Был ленивый. Бездельник великий. На третий раз, поскольку чему-то научился за время подготовки, поступил в ленинский пединститут, из которого меня потом чуть не выгнали за то, что я все время как уеду на Енисей в экспедицию, потом то на картошку вовремя приехать не успею, то на зимнюю практику опоздаю. Один раз на целый месяц опоздал...
А когда отучился, все видят, что мне нравится на Енисее-то, говорят: давай мы тебя на работу возьмем на биостанцию в Институт Северцова, где я в экспедиции был.
и: Что вы делали на биостанции?
тарковский: Да ничего не делал - в свое удовольствие жил. Ну были какие-то обязанности... Изучать птиц я должен был. Зимой там вообще никого не было - ни начальства, никого. Я сам себе был предоставлен. Нет, ну, конечно, учеты я там проводил какие требовалось. А все остальное время имел возможность читать, размышлять...
и: Что читали?
тарковский: Классику русскую. И писаниной заниматься начал - стихи писать.
и: Простите, от безделья?
тарковский: Ну не от безделья - от восхищения таежным одиночеством и могучей природой батюшки Енисея.
А летом приезжала экспедиция, и я либо в ней работал, либо меня отправлял начальник что-то там исследовать. Белое пятно закрывать. На Таймыр куда-нибудь либо в Эвенкию, территорию центрального Сибирского заповедника обследовать. Интересно было.
и: А потом что? Как из биолога получился охотник?
тарковский: Да я биолог был никакой. У меня есть повестуха "Отдай мое" - в ней рассказана история этого превращения. Мне нравилось за птицами наблюдать, учет производить, но ведь еще-то требовалось направление какое-то научное, статьи. А мне это было неинтересно, скучно, у меня сразу настроение портилось, когда от меня требовали какую-то статью в журнал написать. А потом, едва там оказавшись, мы стали знакомиться со всеми охотниками из соседней Бахты. У них уже настоящая жизнь была: можно было многому научиться. Их образ жизни, охотничье снаряжение, навыки - все это завораживало. И мы все потом, поработав в экспедиции, перебирались в поселок, где есть отделение Госпромхоза, и уходили в охотники. И я на пятый год в Бахту перебрался. А теперь перестал быть охотником - начал заниматься написанием всяких рассказов, повестей...
и: То есть вы больше не охотник?
тарковский: Нет, у меня есть охотничий участок, все есть, но я могу поехать, могу - нет. И мои товарищи меня из своих рядов за это вычеркивают.
и: На кого вы охотились?
тарковский: Промысловая охота - это промысел соболя. Его ловят либо ловушками, либо с собакой. Ведь есть охота ружейная, а есть самоловная. Ружейная охота у нас короткая - снег быстро глубокий выпадает, собака не может догнать зверя. А дальше только ловушками, капканами, кулемками. Настораживаешь их - и пошел. Потом проверяешь.
и: Настораживаешь - это...
тарковский: Заряжаешь. Приваду вешаешь - приманку. Ремонтируешь. Приводишь в рабочее состояние.
и: Много ловушек ставите?
тарковский: У меня где-то 600.
и: И как часто их нужно проверять?
тарковский: Желательно постоянно. Это то, на что у охотника вечно времени не хватает. Получается, что ты обходишь участок за две или три недели. Участок - порядка 600-700 квадратных километров или больше. В основном пешком. Сейчас, правда, на снегоходах стараются частично.
и: А собаки у вас остались?
тарковский: Есть у меня собака, но она мне не нравится. Эгоистичный пес. Собака должна на хозяина ориентироваться в своей жизни и перемещениях по тайге, а он может убежать, сам по себе охотиться. Хозяином постольку-поскольку интересуется. Ну и плюс еще истеричный, суетливый - этого я не люблю. Но я его держу, потому что он работает.
и: Если вы сейчас почти не охотитесь, получается, вам и собака не нужна. Что вы будете с ней делать?
тарковский: Посмотрим... Стрелять неохота - я бы ее отдал кому-нибудь. Сейчас вот в тайгу уезжал - пес убежал. У него любовь случилась. Обычно, когда собака сидит на цепи, видит, что охотник собирается, вниз под гору идет к лодке. Собаку отпускаешь, она туда же за тобой стремится, чуть ли не первой в лодку запрыгивает. А я своего отпустил - он как в другую сторону чесанул. А мы вдвоем с одним мужиком уезжали, поэтому я не стал ждать, когда он набегается. Любовь у него, видимо. "А влюбился - женись!" - я ему сказал.
и: Можете описать ваш охотничий год?
тарковский: В госпромхозные времена все работали в хозяйстве, там для охотников находилось какое-то занятие, лишь бы они не слонялись без дела. Вышли после Нового года из тайги, пушнину сдали, погуляли две недели, нас ставили неделю сено на конях возить, неделю дрова колоть. Потом, после ледохода шла весенняя рыбалка - щуку, налима ловили. Всех разбивали на бригады, давали несколько десятков сетей. Рыбу потом сдавали на звероферму. Когда рыбалка заканчивалась, начинался покос в июле. А потом тебя отпускали осенью на охоту. Зато государство тебе помогало - с заброской, со всем.
и: А сейчас каждый охотник сам себе Госмпромхоз?
тарковский: Да.
и: И как теперь выглядит ваш сезонный календарь?
тарковский: Ближе к весне - наст, можно ехать хорошо, не провалишься. В это время охотник, бывает, на месяц в тайгу уезжает. День длинный, можно много работы сделать. Продукты заранее развезти, избушку срубить или хотя бы лес натаскать. Ловушек понаделать. После ледохода тоже заезд с рыбалкой, пилка дров, стройка - это тоже занятие на целый месяц. Летом все возвращаются в деревню - там всякие огороды начинаются. Быт насущный.
и: Так, а осенью сезон начинается?
тарковский: Да, снова в тайгу.
и: Надолго?
тарковский: У нас есть два мужика, которые заходят в начале сентября и - до декабря. Охотник сначала проходит пешком весь участок - готовит ловушки, смотрит, в каком они состоянии. Второй раз идет - уже настораживает. Это тяжелая работа. Живут в это время в избушках, которые на участке стоят, - бывает до 15 избушек. Избушки разные: от двух на два с половиной метра до четырех на четыре с половиной. С банькой, помыться. С лабазом, чтобы продукты хранить - от медведей.
Зверь пойманный мерзлый - его приносишь, обтаиваешь в избушке, шкурку снимаешь, делаешь первичную обработку, обминаешь, выворачиваешь, чтобы не сломать, и в мешок. Мешок становится все больше, больше, если хорошая охота. С этим мешком потом на выход. После Нового года опять в тайгу.
и: Насколько ваша теперешняя жизнь соответствует юношеской мечте о тайге?
тарковский: Она оказалась в несколько раз интересней. Тайга по книжкам для меня была довольно плоской. Я ведь себе как представлял: тайга, избушка на берегу озера, охотник рыбу заготавливает, печка потрескивает. Все. Первое, что меня поразило, - погружение в охотничий уклад. Товарищество людей. С этого писание рассказов и началось, когда люди стали удивлять больше, чем лес. Вот так как-то.
и: В каком году вы уехали в Бахту?
тарковский: В 1981-м.
и: И каковы ваши отношения с городом сейчас?
тарковский: Раз в году я всегда в город выбирался... Да никаких отношений - не удивляет меня ничего. Я просто знаю, что есть два мира, и научился с ними обращаться. Вот я сейчас в Москву на несколько дней прилетел, толстое стекло выставил между собой и окружающим и не допускаю до души.
и: Почему?
тарковский: А зачем? Тут другое. Зачем ломать себе все...
