Слова зловещие и вещие
Нобелевским лауреатом по литературе в нынешнем году назван перуанский писатель Марио Варгас Льоса, представляющий славную когорту знаменитых латиноамериканцев - Жоржи Амаду (Бразилия), Хорхе Луис Борхес (Аргентина), Габриэль Гарсиа Маркес (Колумбия). В формулировке награды, в частности, прозвучало: "за яркое изображение восставшего, борющегося и потерпевшего поражение человека". Кто вспомнит сегодня, за что получил поражение в правах и лагерный срок Иван Денисович Шухов? А повод вспомнить самый прямой: ровно сорок лет назад, в эти же октябрьские дни, Нобелевская премия была присуждена литературному отцу Ивана Денисовича Александру Исаевичу Солженицыну. Смелость и мужество писателя, в произведениях которого правда жизни вышла за рамки "социалистического реализма", были по-разному встречены на его родине и за рубежом.
Поначалу - на пике хрущевской "оттепели" - литературный дебютант, открывший для общества лагерную тему, был принят на ура в высших эшелонах власти: сюжет "Ивана Денисовича" работал на разоблачение культа личности Сталина. Автору "грозила" аж Ленинская премия. Но вскоре власть в стране поменялась, политические ветры подули в обратном направлении. Правда жизни в новых романах Солженицына пришлась не ко двору строителям "развитого социализма". А уж когда эти романы, запрещенные советской цензурой, стали появляться в зарубежных изданиях, началась официальная травля писателя, закончившаяся его арестом, высылкой из страны и 20 годами разлуки с Родиной.
Кульминацией в этой антилитературной кампании стало решение о присуждении опальному писателю Нобелевской премии. Защищая право писателя на свободу творчества, шведские академики сформулировали свое решение так: "за нравственную силу и продолжение традиций великой русской литературы".
9 октября 1970 года в "Известиях" была напечатана небольшая заметка "Недостойная игра" - комментарий секретариата Союза писателей СССР по поводу решения, "продиктованного спекулятивными политическими соображениями". Стандартный набор зловещих фраз... "Сочинения этого литератора давно используются реакционными кругами Запада в антисоветских целях... Его творчество и поведение вступили в противоречие с принципами и задачами добровольного объединения советских литераторов. Советские писатели исключили Александра Солженицына из рядов своего Союза... Это решение активно поддержано всей общественностью страны".
По поводу "всей общественности" небольшой исторический экскурс. В июне 2010 года страна всенародно отмечала 100-летие со дня рождения Александра Трифоновича Твардовского, признанного классика русской поэзии ХХ века и редактора "Нового мира", сделавшего журнал центром передовой общественной мысли. За двадцать лет до этого, к 80-летию поэта, в "Известиях" была напечатана статья Владимира Лакшина, его соратника по "Новому миру", - "Уроки Твардовского". Был в ней такой пассаж: "Уверен, никто другой, кроме Твардовского, не взял бы на себя ответственность за публикацию первой вещи о лагерях никому неведомого учителя из Рязани и не смог бы дать дорогу дебюту Солженицына: "Новый мир" не только сделал это, но и вел борьбу за писателя до конца - до разгона редколлегии журнала в феврале 1970 года".
И вот октябрь 70-го. После разгрома "Нового мира" Твардовский тяжело и неизлечимо заболел, почти потерял речь, но мозг работал четко. Дневниковая запись от 18 октября того же Лакшина, пришедшего тогда к Твардовским: узнав от Марии Илларионовны (жены) о Нобелевской премии Солженицыну, А.Т. обрадовался и с трудом, но все же проговорил: "А ведь и нас вспомнят, как мы за него стояли. И мы - богатыри". Вещие слова!
Вспоминаю похороны Твардовского, гражданскую панихиду в ЦДЛ. Мы оказались там вместе с моей сокурсницей и сослуживицей Машей Рубинчик, скромной сотрудницей отдела писем "Известий". Солженицын сидел в первом ряду. И вдруг в какой-то момент из дальнего ряда скорбную тишину зала разорвал звонкий голос моей соседки. Она заговорила о том, как постыдно замолчали у нас кончину великого поэта и редактора, скомкали само прощание с ним. Люди восторженно-опасливо оглядывались на Машу. Панихиду быстро свернули. Народ потянулся к выходу. За Машей выросли два "чемодана" в черных пальто. Мы запетляли по переулкам, пробираясь к "Известиям". "Чемоданы" какое-то время преследовали нас, но потом отстали. Видно, у них были более важные задачи. "Красное колесо" продолжало крутиться...
По странной ассоциации еще одна публикация той поры задержала внимание - "Открытие человека", рецензия Георгия Товстоногова на только что вышедший фильм Глеба Панфилова "Начало" с Инной Чуриковой в главной роли. Ее Паша Строганова, девчонка из провинциального городка, неожиданно выбрана на роль Жанны д'Арк - народной героини Франции. В недавнем телеинтервью великая актриса (а время подтвердило применимо к ней верность эпитета) призналась, что эта полноформатная роль осталась ее неосуществленной мечтой. Как жаль! Даже в небольшом фрагменте незабываем взгляд Жанны - Чуриковой, стоящей на костре инквизиции и жертвенно погибающей за свободу.
Так ли странна ассоциация?
E-mail: istclub@izvestia.ru
