Полицейским зачитают их права

Мы продолжаем обсуждение законопроекта "О полиции". Своими соображениями о том, чем хорош этот документ и чего ему не хватает, с обозревателем "Известий" Владимиром Перекрестом делится один из разработчиков законопроекта - член комитета Госдумы по безопасности генерал милиции в отставке Александр Гуров.

известия: Александр Иванович, законопроект уже активно обсуждается в обществе, хватает и критики в его адрес. Вы, как разработчик, можете за что-то покритиковать ваше детище?

александр гуров: На сайт zakonoproekt2010.ru, где происходит обсуждение документа, поступило уже почти 14 тысяч откликов. Треть из них действительно критические, а остальные поддерживают новый законопроект, вносят конструктивные предложения. Для того-то его и вынесли на всеобщее обсуждение, чтобы прояснить спорные моменты и если нужно - исправить. Во-первых, необходимо привести стилистику в соответствие с русским языком, убрать занаученность - там есть такие обороты, которые даже мне, доктору наук, не совсем ясны, чего уж говорить о гражданах, не имеющих юридической подготовки. Во-вторых, надо избавиться от нечетких формулировок. Например, в ряде статей говорится, что полицейский может производить какие-либо действия в отношении гражданина, если у него есть "достаточные" основания полагать, что тот причастен к некоему правонарушению. Но что значит "достаточно"? Либо есть основания, либо их нет. Это мы как-то пропустили такой неконкретный термин...

и: В законопроекте много подобных формулировок. Вот, допустим, статья 9, пункт 3: в случае применения мер, ограничивающих права и свободы гражданина, сотрудник полиции обязан разъяснить ему причину, кроме случаев, когда такое разъяснение невозможно либо неуместно. И предупреждать о применении силы или оружия полицейский обязан - кроме случаев, когда это невозможно или неуместно.

гуров: Вы правы, я тоже обратил на это внимание. Неуместно - это как? Стесняется он, что ли? К тому же это, скорее, публицистический термин, но не юридический. Это надо убирать и прописать более четко. Одно дело, когда у человека в руках, скажем, топор, тогда нужно с ним разговаривать, убедить по-хорошему. И даже когда ружье висит на плече, но стволом вниз. Но когда оно на боевой изготовке, тут уж не до разговоров.

и: А вот еще любопытный момент. В статье 12 говорится, что полицейский должен выявлять лиц, подготавливающих преступление, и "проводить с ними индивидуальную работу в целях склонения к отказу от совершения преступления". Не полицейский, а добрый самаритянин.

гуров: Да, вы правильно обратили внимание. Подготовка к преступлению - это уже само по себе преступление, тем более если преступник выявлен полицейским, а не добровольно отказался от преступления. Это является неоконченным составом преступления, но карается так же, как оконченное преступление. Этот пункт надо изменить. Вот если бы речь шла о лицах, ведущих антиобщественный образ жизни, тогда другое дело: с такими людьми милиционер должен вести профилактическую работу и убеждать их изменить образ жизни. Но знаете, это нормально, что закон обсуждается и люди находят в нем спорные моменты, значит, они не попадут в окончательный текст.

и: Вы упомянули о профилактике. Сейчас такую работу милиция подзабыла.

гуров: Вот-вот, это очень важно. В законопроекте профилактика выделена в первых строках, она обозначена как одна из основных функций. Особенно профилактика безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних. За этим стоит мощнейшее направление борьбы с преступностью. Возможно, будут даже созданы специальные подразделения, как это было в советское время, работа которых будет направлена на то, чтобы колеблющегося человека не доводить до преступления. А сейчас получается иногда парадокс: у участкового нет на территории ни единого преступления, ни психбольного, ни алкоголика, он принял меры: кого-то вылечил, кого-то на работу устроил. Профилактикой занимается, семьями. И до недавнего времени такой сотрудник считался плохим участковым - потому что у него нет показателей, нет раскрытых дел, протоколов. Кретинизм полнейший. Я всю жизнь боролся с этим. Человек работал, все сделал у себя нормально, а ему: нет показателей. Сейчас уже не так гоняются за этими пресловутыми "палками". А в законопроекте главным показателем работы полиции определили оценку гражданами.

и: А может, в законе вообще отменить такую оценку работы полицейских, как нарастающие показатели, чтобы в угоду "плану" не было приписок, злоупотреблений в отношении невиновных?

гуров: За показатели уже давным-давно никого не ругают. Но все равно полностью отказываться от количественных показателей нельзя. Сейчас существует критерий - сколько дел по тяжким преступлениям направили в суд. В США, кстати, у полицейских тоже есть количественные показатели.

и: Многие выступающие на сайте zakonoproekt2010.ru обращают внимание на то, что уж слишком легко новый документ позволяет милиции, или теперь уже полиции, проникать в жилище. А ведь неприкосновенность жилья гарантируется Конституцией.

гуров: Ничего нового закон здесь не добавил - все это было и в прежнем законе "О милиции", и с советских времен еще действует. Есть ряд случаев, когда сотрудник милиции имеет право входить в любые помещения: если там совершается преступление или во время преследования преступника. А как же иначе? Допустим, террористы в доме удерживают заложника. Полицейский обязан проникнуть туда. Но вторжение оправдано, если речь идет о серьезных преступлениях. А если вторжение в жилище произошло безосновательно, то и действующего законодательства достаточно, чтобы наказать такого сотрудника. С чем бы я согласился, так это с тем, что и в этой статье надо избавиться от формулировки о "наличии достаточных оснований полагать", что в жилище совершается преступление. Либо есть основания полагать, либо нет. Ведь по жизни-то, как говорится, мы всегда определим, есть преступление или нет. Даже когда кричат "помогите!", по тому, как человек кричит, можно судить, на самом деле ему нужна помощь или это просто дурачество. Поэтому полицейский должен все прокрутить в мозгу, а потом уже решать, входить в квартиру или нет.

и: А что вам понравилось в законопроекте?

гуров: Много сказано об уважении прав и свобод граждан, об общественном контроле за работой полиции. Очень подробно расписаны обязанности и права работников милиции. 40 пунктов обязанностей и 42 пункта прав, все детализировано. На мой взгляд, это очень правильно. Можно спорить по содержанию того или иного пункта, но верен подход: все должно быть максимально подробно расписано. На мой взгляд, тщательно проработан пункт о применении спецсредств, физической силы, оружия, хотя он вызывает наибольшую критику, сомнения и даже страх у населения. Некоторые отождествляют это с расширением прав. На самом же деле все эти нормы существовали, но только в приказах и инструкциях. В том числе и как применять дубинку - куда можно бить, а куда нет. Сейчас решено вынести это в закон. Потому что инструкций не знают не только граждане, но и сами работники милиции, особенно сержантский состав. Мало кто из них читает эти инструкции, в лучшем случае им выписки делают. А закон - вот он, всегда под рукой. И потом, если нарушишь закон, то наказание гораздо серьезнее, чем за нарушение инструкции.

Детально расписаны спецсредства, начиная от наручников, кончая бронетранспортерами, - это тоже очень правильно. Я сам с интересом читал. Особенно про применение наручников. Меня всегда возмущало, когда наручники надевают по поводу и без повода. Девчушку задержали - в наручники. Старика - в наручники. Глупость какая-то. Ладно, если человек совершил тяжкое преступление. Но за мелкое правонарушение тем более человека в возрасте или женщину не стоит подвергать такой процедуре. И закон, мне кажется, ограничивает возможность произвола.

и: Если уж решили сменить название на полицейских, то не стоит ли перенять норму американских полисменов - давать задержанному право на один телефонный звонок?

гуров: Этого в законопроекте нет, но мы обсуждали такую возможность и на заседаниях комитета в Госдуме. Считаю, что при административных правонарушениях и незначительных преступлениях такое право можно предоставить. Сейчас даже при задержаниях за незначительные проступки мобильные телефоны не отбирают. Но когда речь идет о тяжком преступлении, то нельзя этого делать. Задержанный может предупредить сообщников, зачем же ему давать такую возможность?

и: Чуть ли не в самом конце законопроекта есть статья 52, ограничивающая контроль за деятельностью полиции. Вот что в ней говорится: "Вопросы, касающиеся организации деятельности полиции, тактики, методов и средств ее осуществления, не являются предметом прокурорского надзора". Как же так? Тактика, методы и средства - это повседневная жизнь милиции, в ходе которой и совершаются порой злоупотребления. Получается, что никто не будет это контролировать?

гуров: Вообще-то мы согласовывали законопроект с прокуратурой, и нам по поводу этого пункта, насколько я знаю, никаких претензий не высказали. Я считаю, что организацию и тактику контролировать ни к чему. А вот методы и средства работы, за исключением агентурно-оперативной составляющей, должны быть под контролем. Потому что методы различные бывают: дубинкой дать в то место, куда запрещено бить, это тоже метод. Или мешок целлофановый на голову надеть. Или вместо слезоточивого газа применить нервно-паралитический. Я не вижу ничего мешающего работе полиции, если средства и методы будут под контролем прокуратуры.

и: А вы бы сами чем дополнили проект?

гуров: В документе не отражены социальные вопросы. В первом варианте мы детально прописывали социальную защиту работников милиции - денежное содержание, обеспечение жильем, целый блок был. Что-то осталось в законе - о детских садах для детей сотрудников, об обеспечении жильем участковых. Но полностью социальный блок будет прописан отдельным законом. И еще я бы снабдил закон "О полиции" комментариями - существует же Уголовный кодекс с комментариями. В них можно было бы детально, на конкретных примерах рассмотреть каждый пункт закона.