Как Пушкин разворовал колхоз
Памятника Ленину в колхозе имени Ленина я не обнаружил. Говорят, украли для подсобных нужд. Как может у нашего человека, воспитанного на Ленине, подняться рука на такой памятник, непонятно. Но это, как говорил Ленин, объективная реальность. Впрочем, прочее имущество колхоза имени Ленина тоже украдено. Я побывал там несколько дней назад - по колхозу можно заказывать панихиду. Но церковь разрушили, из камней построили льняной завод и разворовали до голых стен.
- В сельсовете говорят, что мы доживаем и надо расслабиться, - сказал фермер Владимир Львов из деревни Восцы, вручая мне эссе о бедах русской деревни. - Выходит, наши старики жизнь напрасно положили? В последние годы жулики барыжили колхоз по-страшному. Но у нас, простолюдинов, руки есть и голова. Ждать, когда город лопнет от богатства и дури, не осталось сил. Я собрал единомышленников, которые не хотят вымирать.
Колхоз имени Ленина в Тверской области преуспевал и оправдывал тезис Ленина о том, что крестьянину спасение от бедности только в колхозах. Точнее, эти слова Ленину приписал боец коммунизма Давыдов в "Поднятой целине" - сам Ленин с его нэпом, может, и не подписался бы под лозунгом. Площади колхоза - 30 тысяч плодоносных гектаров. Стадо - две с половиной тысячи голов. Десятилетиями собирали рекордные урожаи льна, ржи, ячменя, овса. Колхоз обзавелся мельницей, кожевенным цехом, огромным парком техники, домами культуры. В свете последних событий надо сказать, что в деревнях никогда не было рынды, но была своя пожарная часть. Еще при Горбачеве на покос выходили сотни косарей. Колхоз не вылезал с ВДНХ, потоком принимал делегации из соцстран. В 1980-е строились животноводческие фермы, которые сейчас неведомой силой разрушены больше, чем дом сержанта Павлова в Сталинграде. Уже с десяток лет колхозные председатели скачут, как карты в руках шулера, и голубой воришка Альхен вместе с Пашей Эмильевичем пред ними просто невинные сироты. Особо запомнился председатель Пушкин, только Сергей Александрович, который после Ельцина продал незнамо кому тракторный парк и бетонные плиты со свинофермы.
Нынче колхоз имени Ленина принадлежит никогда не являвшемуся пред колхозниками бизнесмену Лебедеву из Москвы. Он скупил колхозные долги и, по верным слухам, надеется припасть к госбюджету на возрождение села. Никто ни на грош в обещания не верит, потому что от города деревне только беды и обманы. Кто поднимать деревню будет? Многие мужики, лишившись работы и получив за колхозный пай 10 тысяч, умерли еще до того, как успели его пропить. В деревнях доживают век старухи, а летом еще родственники отдыхают. Лучшее, что ожидает русскую деревню, - судьба дачного поселка.
Если бы Радищев путешествовал из Санкт-Петербурга в Москву в наши дни и взглянул окрест, то невозможно предположить, как оказалась бы уязвлена его ранимая душа. Ради каких идеологических призраков мы разрушили деревню? Что приобрели, кто выиграл? В отличие от промышленности, нет даже деревенских Абрамовичей и Березовских - одна печаль и разруха. Кстати, если бы политики не разорили деревню, не извели бы мужиков, то и пожаров бы в России не было.
На кого рассчитывает фермер Львов? В деревне Восцы осталось пятеро работяг. Один из них - Юрий Широков, бывший питерский рабочий, человек - золотые руки. Широков из лома восстанавливает импортную сельхозтехнику. Я застал деревенского умельца под яблоней - он был похож на Ньютона и, ковыряясь в металле, сообщил, что больше вреда, чем газеты, несет только телевидение. Когда-то он попал в колхоз на поруки, спасся и о городе забыл. Теперь у Широкова лучшее подворье в районе, он говорит, что началась настоящая жизнь, но сожалеет, что в русской деревне красиво жить не принято.
Фермер Львов верит, что с рукастыми мужиками поднимет деревню. Кстати, знаменитый архитектор Львов, который в XVIII веке отстроил город Торжок, родился в этом уезде, и фермер делает по сему поводу загадочное лицо. До колхозных масштабов фермерское хозяйство не поднимется, но восстановлена пасека, конюшня, куплена элитная лошадь. Идет продажа сена. Вырыт пруд, запущена рыба. Фермер рассуждает о том, что жизнь в городе искусственная, а в деревне непритворная, но уклоняется от признаний, что хочет заработать копейку. Может, деревня уже подверглась необратимым мутациям и экономическая состоятельность превратилась в химеру? Косвенным подтверждением этому служит то, что Лебедев встретиться с фермером Львовым побрезговал.
Последнее, что позволяет считать колхоз имени Ленина живым, - это коровы. Семь тощих коров, как недужные в Мертвом море, лежат в ссохшемся навозе и сквозь дырявую крышу наблюдают свое последнее небо. Скоро коров забьют. В прошлом году на ферме оставалось 40 коров, а сейчас семь. На заводе молоко принимают по 10 рублей за литр, комбикорм стоит 7 рублей. Когда молоко дешевле воды, а шкура - дешевле бумаги, держать скотину - это коровье бешенство и овечья трясучка. "Мясо и молоко - самое гиблое дело на деревне", - вывела экономический закон бабушка Рая, которая 40 лет работала колхозной дояркой. К осени в колхозе имени Ленина не останется ничего живого, но это вряд ли помешает оборотистому Лебедеву получить государственный кредит.
