Как я был шпионом
Сейчас много тех, кто говорит о шпионах. Но мало тех, кто был шпионом. А я был, причем недавно. Шпион - это тот, кого принимают за другого и он в чужой личине добывает сокрытую информацию. Это как раз про меня, хотя мне всегда казалось, что меньше всего в жизни я подхожу на эту роль. Не гожусь до такой степени, что даже в детстве не мечтал вырасти в шпиона. Но пришлось.
Каждый год в немецком Линдау на берегу Боденского озера проводится встреча нобелевских лауреатов. Ученые мужи приезжают сюда не для тусовки, но чтобы зарядить идеями талантливую молодежь со всего мира. В десятках стран проводятся национальные конкурсы, где определяют счастливцев, кто будет глядеть в рот нобелевским лауреатам. Мероприятие в Линдау - это не только лекции, семинары, диспуты. Не менее важно неформальное общение. Младые дарования с лауреатами даже пиво вместе попивают, что очень полезно, ибо после бокала с корифеем в черепной коробке начинается интеллектуальное брожение, как на дрожжах. В этом году состоялась юбилейная, 60-я встреча. Число участников было рекордным - 59 лауреатов и 675 молодых ученых из 68 стран. Лично мне кажется, что в мире не найдется такого полчища стран, где наука поднялась до нобелевского уровня. Но важнее амбиции.
Еще в Москве я получил приглашение на прием в честь нобелевских лауреатов, который давала в Линдау графиня Беттина Бернадотт. Графиня - дочь графа Леннарта Бернадотта, который в 1930-х годах отказался от шведской короны по страстной любви и поселился на Цветочном острове Майнау на Боденском озере. Беттина - дочь несостоявшегося короля от простой цветочницы, как в сказке. После войны граф организовал фонд, который собирает нобелевских лауреатов. Для полноты картины надо сказать, что граф Леннарт Бернадотт - сын великой княжны Марии Павловны Романовой, ее брат Дмитрий участвовал в убийстве Распутина, после революции был любовником Коко Шанель, вдохновив ее на русские мотивы и самые лучшие духи.
Итак, что я, всю жизнь пробивавшийся жалким журналистским трудом и унылыми заметками, мог почувствовать, когда держал в руках адресованное лично мне послание с графскими вензелями и витиеватой подписью потомка сразу двух императорских домов? Никогда в жизни так близко к Романовым я не подходил. Не говоря уже о близости к Бернадоттам, а через них, страшно подумать, к самому Наполеону. Я всматривался в себя, нельзя упустить момент самопознания. Нет, ничего не чувствовал. Но на прием решил сходить.
Никогда в жизни так близко к Романовым я не подходил. Не говоря уже о близости к Бернадоттам, а через них, страшно подумать, к самому Наполеону
Прием графиня Беттина давала в фешенебельном отеле "Бад-Шахен", который основан в 1752 году и с тех пор управляется одной семьей. Я прибыл в Бад-Шахен на такси, отметив про себя удивленный взгляд водителя, что было отнесено мной на счет его непросвещенности о моей персоне. В зале я ловко выдернул из кармана приглашение графини и легко помахал им в воздухе. На лицах устроителей прочиталось недоумение. Мою фамилию стали искать в списке приглашенных - не нашли. Потом искали в другом списке - и тоже не нашли. Стало очевидным, что меня позвали по ошибке. Кто не знает, это ужасное состояние. Можно быть незваным гостем. Это еще полбеды. Но гость по ошибке - это край, самое дно, как у Горького. Не надо было мне думать о Романовых и Наполеоне.
Нобелевские лауреаты с хрустом поедали фуа-гра с артишоками, а я все мялся в вестибюле, уже собираясь дать задний ход. "Месье, вы нобелевский лауреат по какой науке? - участливо спросил метрдотель. - Мы постараемся найти вам место среди коллег". - "Я проходил по закрытому списку", - ответил я, вспомнив, что наши премии вручаются безымянным секретным физикам. Все-таки иностранцы - странные люди. Если бы дело было в России, я отправился бы восвояси. На чужбине пристроить меня стало делом чести. Меня ввели в зал, и я стал своим среди лауреатов. То есть шпионом. Теперь я имею наблюдения, как себя ведут самые яйцеголовые люди на свете, когда оказываются в кругу себе подобных.
Любимая тема - собственная Нобелевская премия. Профессор Аарон Чехановер сказал, что не поверил звонку из Стокгольма и отправился загорать на пляж. Когда вернулся с полотенцем через плечо, обнаружил свой дом в осаде репортеров. Профессор Брайан Джозефсон из Тринити-колледжа, где работал наш Капица, сказал, что верит в паранормальные явления, но не верит никому из ученых, потому что если все говорят хором, то это заблуждение, хотя его Нобелевская премия опровергает эту аксиому. Я улучил момент и заметил, что мой друг (это, конечно, наглая ложь - мы были лишь знакомы) профессор Гинзбург говорил, что всякий ученый, если проживет достаточно долго, может получить Нобелевскую премию. "Гинзбург - это сила", - хором сказали нобелевские лауреаты во главе с Джозефсоном.
Закончился прием у графини Бернадотт тем, что все пошли смотреть чемпионат мира по футболу. Это откровение, высокоученая публика тоже помешана на футболе. Я спрашивал у нобелевских лауреатов, кто победит? Никто правильно не предсказал - называли Англию, Францию, даже Америку. И это лишний раз доказывает, что мнению ученых в важных вопросах доверять нельзя. Такой шпионский вывод.
