Шпандырь, харя и колодка

О существовании общероссийского общественного движения "Таджикские трудовые мигранты" широкой публике стало известно недавно, после скандала с фильмом "Наша Russia. Яйца судьбы". Трудовые мигранты сочли картину оскорблением всего таджикского народа. Наш корреспондент погрузился на несколько дней в жизнь движения: посетил офис, рынки и стройки, а также осуществил просветительскую функцию - провел для таджикских гастарбайтеров урок русского языка.

Председатель движения "Таджикские трудовые мигранты" Каромат Шарипов - колоритный восточный мужчина. Он яркий брюнет с густыми усами, носит строгие костюмы и непременно белые рубашки, подчеркивающие бронзовый оттенок кожи. Разговаривает Шарипов как опытный торговец на базаре: отрывисто, сопровождая каждое слово бурной жестикуляцией. "Кому на Руси жить хорошо? Только не таджику!" - говорит он мне и иронично подмигивает.

Вообще Каромат Бакоевич - бывший военнослужащий. Окончил Симферопольское высшее военно-политическое училище. Служил в Казахстане, находился в распоряжении командующего Западной группой войск в Германии. Как подобает настоящему патриоту, Шарипов убежден, что его нация - одна из самых благородных и образованных.

Самый веский и красноречивый аргумент в пользу этого соображения лежит на полке книжного шкафа в офисе "ТТМ": из стопки с документами выглядывает истрепанный корешок томика Омара Хайяма. Шарипов в свободное время сам его перелистывает или дает почитать мудрые четверостишия пришедшим к нему землякам. "Рахматулло, ты вот на досуге осмысли эти строки, - обращается он к своему помощнику и начинает декламировать: - Приход наш и уход загадочны - их цели / Все мудрецы осмыслить не успели./ Где круга этого начало, где конец,/ Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?

%%VYNOS1%%Шарипов вздыхает и пускается в рассказ о соотечественниках.

- После развала Советского государства десятки тысяч таджиков приехали на заработки в Россию. Но из всех трудовых мигрантов таджикские - самые униженные и оскорбленные. Платят им гроши, а живут они в рыночных подвалах и чуть ли не в норах, отыскать которые не может даже милиция, - говорит глава движения.

Чтобы попытаться изменить эту ситуацию, за последние три года работы Каромат Шарипов создал устав, структуру и миссию своей организации. Цели "ТТМ" - содействовать правовому оформлению пребывания мигрантов из Таджикистана, участвовать в разработке федеральных и региональных программ, связанных с миграционной политикой.

Охранная грамота

Девять утра. К Шарипову выстроилась очередь из 12 человек. Он принимает всех без исключения. Идут к нему с разными бедами - кому-то уже полгода не выплачивают зарплату, кого-то возле метро избили милиционеры, кто-то просто просит денег в долг. Рублей 500-600. На еду.

- И что, даете?

- Конечно. И всегда возвращают! - отвечает Шарипов.

Шарипов - что-то вроде последней инстанции, к нему идут, когда другие от проблем таджиков давно отмахнулись. Самые большие сложности возникают с трудоустройством. На сайте организации висит "черный" список нерадивых работодателей. Слева - название фирмы и фамилия предпринимателя, не заплатившего таджику ни рубля, справа - принятые меры. Отчеты выглядят примерно так: "Частный предприниматель Ролан Кирий привлек для строительства дома по адресу: Рублево-Успенское шоссе, деревня Борки, дом 86а 11 граждан Таджикистана, но не выплатил им за проделанную работу 490 тысяч рублей. Состоялся разговор с господином Кирий, он посетил наш офис, позже деньги были возвращены".

- Наши сотрудники по обращениям граждан составляют заявления, разбираются, какие суммы необходимы требовать от работодателей. И беспредел удается остановить. За три года существования движения мы вернули таджикам законно заработанные ими 18 миллионов рублей, - объясняет Шарипов.

Каждого посетителя сотрудники "ТТМ" вносят в специальную базу данных. Гражданин Таджикистана оставляет о себе необходимую информацию - ксерокопию паспорта, адрес, по которому проживает в настоящий момент, контактные телефоны.

- Такой учет мы не от хорошей жизни ведем, - вздыхает Шарипов. - Картотека выручает в непредвиденных ситуациях. Скажем, на каком-нибудь заброшенном складе, на котором живет таджик, произошел пожар, и его документы сгорели. Установить личность погорельца невозможно. Но если он зарегистрирован как участник нашего движения, то в базе обязательно хранятся его персональные данные.

В "ТТМ" придумали еще один действенный способ, как таджику не пропасть без вести на российских просторах. Ему выдается специальная охранная грамота. Выглядит она незатейливо: обычный листок формата А 4, в правом углу - фотография владельца. Курсивом выделено название движения. Информация в грамоте лаконична: фамилия, имя, порядковый номер. Конечно, этот документ, подписанный председателем движения, не гарантирует защиты от злого работодателя, да и от худого глаза милиционера не убережет. Но мигрант всегда носит ее с собой.

- Помню историю, когда такая охранная грамота оказалась небесполезной в очень печальных обстоятельствах. Однажды пришел к нам взволнованный молодой человек: "У меня папа пропал". Отца мы сразу определили по базе, выяснили, что выдавали ему грамоту. Паспорта у пропавшего не было, его забрал работодатель, так что разыскать внезапно исчезнувшего человека было очень сложно. Но через несколько месяцев тело пропавшего обнаружили в лесу - на дне кармана его куртки как раз и лежала наша охранная грамота, - вспоминает Шарипов.

Шарипов совмещает сразу несколько должностей: он что-то наподобие и вождя, и организатора, и следователя. Криминальных сюжетов, в которые втянуты таджикские граждане, увы, в избытке.

- Один Черкизовский рынок был сплошным мучением. Например, несколько лет назад на его территории произошла вопиющая история: кто-то из торговцев убил двадцатилетнего таджика. Тело парня засунули в мешок и выставили в проход. Мешок еще двое суток перебрасывали с места на место, как торбу с ширпотребом, - рассказывает Каромат Бакоевич.

Никаких гарантий

Шарипов вообще довольно часто лично инспектирует вещевые рынки и стройки, где работают мигранты из Таджикистана. Едет туда, как министр Шойгу: срочно, по вызову. Вот, например, звонок из Люблина: на вещевом рынке таджикский продавец бьет подчиненных, тоже таджиков.

Садимся в "Мерседес" Шарипова, едем. На месте нас уже ожидает группа таджиков. Они встречают своего земляка как высокого гостя - приосанившись, жмут ему руку, горячо обнимают. Но, только заметив камеру фотографа "Известий", начинают прятаться за спины друг друга. Шарипов легонько выталкивает одного из них в центр круга и нарочито громко говорит: "Абдулла, не робей, рассказывай, какая у вас тут обстановка". Мужчина начинает что-то говорить на таджикском.

- А на русский он перейти может? - спрашиваю я.

- Может, но боится. Они же все запуганные, а вы еще фотоаппарат вытащили. Я сам стараюсь навещать их аккуратно. Здесь мое появление администрация не одобряет, - говорит Шарипов.

Осмелевший Абдулла объясняет, зачем он и его товарищи пригласили Шарипова. Старший управляющий - Хаджи-Самат, контролирующий работу таджиков в павильонах рынка, по ночам избивает своих же граждан в туалете.

Из всех трудовых мигрантов таджикские - самые униженные и оскорбленные

- Разберемся. Где он? Пусть выйдет на улицу, - командует Шарипов.

- Нет его сегодня. Выходной взял, - отвечает Абдулла.

- Значит, скрывается, - резюмирует председатель "ТТМ".

Постепенно скованность таджиков улетучивается: теперь они, перебивая друг друга, жалуются на жизнь. Каждый второй работодатель, чаще всего азербайджанец или китаец, - мошенник.

- Чтобы устроиться грузчиком, "шефу" надо заплатить 15 тысяч рублей, - рассказывает 25-летний Деловир. - Это самая настоящая взятка, иначе работу не получишь. Только на этом наши беды не заканчиваются. Зарплата мизерная - не больше 10 тысяч рублей в месяц. Взяв деньги, хозяин через три месяца без объяснений нас выкидывает.

Импровизированный митинг набирает силу, но вдруг появляется охрана.

- Расходитесь, - ворчит охранник. Таджики умолкают и тихо разбредаются по своим местам. Охранник молча ждет, пока мы покинем территорию рынка. Предводитель Шарипов настроен миролюбиво. Он готов вступить в спор с чоповцами, но понимает, что делать это бесполезно. Не любят его здесь за активную гражданскую позицию.

Азбучная истина

- Язык - он и до Киева доведет, и в Москве освоиться поможет - так объясняют в "ТТМ" одну свою практическую методику: по субботам волонтеры организации проводят уроки русского языка.

- Так уж получилось, что распад Советского Союза и начавшаяся в Таджикистане гражданская война отбросили республику в ряд самых слаборазвитых и бедных стран мира. 70% мигрантов, прибывающих в Россию, не умеют читать и писать на родном языке, не говоря уже о русском. Таджики постоянно сталкиваются в России с нарушением своих прав, и это в первую очередь происходит из-за незнания русского языка, - говорит Шарипов.

В небольшом кабинете Шарипова сдвигают столы. На час комната превращается в класс - только за партами сидят не школьники, а утомленные после рабочей недели 30-летние трудяги.

Пришедшие на урок гастарбайтеры по-житейски опытны, многое в жизни повидали, но им предстоит открыть для себя азбучные истины другой страны. Новички изучают русский язык по обычному букварю, более продвинутые штудируют учебники для начальной школы - 2-го и 3-го классов.

Мы с Рахматулло условились, что первую половину урока проведу я. Десять смуглолицых мужчин притихли, как перед началом ответственного экзамена.

Я листаю учебник для третьеклассников, лихорадочно соображая, чем же можно озадачить группу. На ум приходит только банальная письменная работа для школьников всех времен. "А давайте-ка напишем диктант", - предлагаю я. На лицах учеников проскальзывает недоумение. "Этого они еще не проходили, - объясняет растерянность таджиков Рахматулло. - Но попробовать можно".

Диктую: "Воскресный вечер. Семья отдыхает после трудовой недели. Дедушка смотрит телевизор. Бабушка вяжет носки папе. Папа с сыном решает трудный ребус".

Низко склонив головы над бумагой, мужчины выводят текст. Пишут старательно, но медленно, вполголоса проговаривая непонятные для них словосочетания. Чувствуется, что русский язык для них ухабист и каменист - спотыкаются почти на каждом слове. Подглядываю, что написал один из учеников - Боймурат Каримов. "Воскресная вечир. Семя одихайит после турдовой ндели. Дедушка смотрит телвизир..." У 42-летнего Хуршида с грамотностью куда лучше: "Бабушка вяжит носки папе. Папа с сыном решает трудний ребус".

После диктанта переходим к русским пословицам. Прошу растолковать значение известного выражения: "Без труда не выловишь и рыбку из пруда". Ученики оживляются, здесь их языковое чутье не подводит. "Работать надо, а то и рубля не получишь", - смеется 33-летний Ихлом.

Остаток урока Рахматулло посвящает тому, что снабжает таджиков ценной информацией - дает небольшую правовую консультацию.

- Если вы встали на миграционный учет и вам выдали бланк уведомления, то вы уже на законных основаниях пребываете в России. Не надо пугаться милиционеров и сразу доставать деньги. Поверьте моему опыту, они на вас наживаются. Телефоны нашей организации по субботам раскаляются добела от количества ваших звонков. В этот день руководители районных УВД уходят домой, а их подчиненные, обыкновенные милиционеры, начинают охоту на гастарбайтеров. До начальника информация о незаконном задержании мигрантов никогда не дойдет, - эмоционально говорит Хушватов.

На слушателей его выступление явно произвело большее впечатление, чем диктант: в комнате стоит тишина. Лишь самый старший, 35-летний Олимджон, как второклашка, тянет руку: "А вот если француза остановят, его тоже заберут в отделение милиции?"

- Сомневаюсь. Француз, если нарушат его права, поведет милиционера в прокуратуру, - заявляет Рахматулло.

- Ну что ж. Надо учить французский, - многозначительно произносит Олимджон.

После урока ученики собираются в соседней комнате, где на стене висит плакат, на котором выведено большими буквами: "Русский язык - исторически связующее звено между Россией и Таджикистаном". Хушватов предлагает всем сфотографироваться на фоне плаката - кадр войдет в фотоархив движения. В центр просят встать Джурабека.

Джурабек в диаспоре считается вундеркиндом. Отлично владеет русским, говорит с едва заметным акцентом. В январе этого года журналисты канала "Культура" провели своеобразный конкурс по литературе. Мигранты из Таджикистана должны были прочитать фрагменты рассказа Антона Чехова "Ванька". Джурабек справился с заданием лучше всех. Уловил настрой великого писателя, с интонацией прочитал отрывок.

- Ну, может, хорошо прочитал, но не превосходно, - скромничает Джурабек. - Мне, например, незнакомы такие русские слова, как "шпандырь", "харя" и "колодка". Но история Ваньки Жукова до боли напоминает жизнь современного мигранта на чужбине. Поэтому и чтение у меня получилось таким задушевным.