Разговоры с поляками о России
В воскресенье президент Польши Лех Качиньский и его супруга Мария будут похоронены в усыпальнице польских королей в Вавельском замке Кракова. Сейчас Варшава, где родился Качиньский, прощается с ним и "первой леди". Вместе с жителями польской столицы дань уважения яркому политику отдал и специальный корреспондент "Известий".
- Простите, я слышала, как вы сейчас по телефону говорили, и поняла, что вы из России. И что вы, кажется, журналист. Можно вам рассказать одну историю?
Элегантная пожилая варшавянка говорит по-русски почти без акцента. В руке у нее - букетик белых тюльпанов.
- К президентскому дворцу идете?
- Ну да. Вот цветы несу для пани Марии и для пана Леха. Хотя при жизни никогда его не поддерживала. Но разве сейчас это важно?
Мою собеседницу зовут пани Малгожата. Всю жизнь преподавала в школе русский язык. Сейчас на пенсии.
- Я в последние годы с нашим русским себя как белая ворона чувствовала. Не в моде он стал. Все английский выбирают. Кто не английский, те - немецкий. Даже мой внук отказался русский учить. Ничего, говорит, нам эти русские хорошего не сделали, зачем нужен их язык? Мне так обидно стало... А после этой авиакатастрофы у него как будто глаза открылись. Пришел ко мне и говорит: "Бабушка, а ведь русские - нормальные люди. Хорошие. Как они нам сочувствуют, как помогают!". Вот эту историю я и хотела вам рассказать.
Почему-то поляки не ожидали, что на смоленскую трагедию мы отреагируем именно так. Что в России объявят день траура. Что польское посольство на улице Климашкина засыплют цветами. Что премьер Владимир Путин обнимет премьера Дональда Туска - на том самом страшном поле под Смоленском.
- А какой реакции вы ждали? Как себя должны были повести те русские, чей образ раньше был у вас в голове?
Этот вопрос я задавал, наверное, раз десять. Не отвечают. Поляки - деликатные люди. Обижать не хотят.
Впрочем, многое и так понятно. Зловещий образ России, который рисовали многие политики и средства массовой информации, повлиял на восприятие и страны, и народа. Чего ждать от людей, которые правду о Катыни скрывают, "зачистки" в Чечне устраивают, "оранжевую революцию" пытались задушить, со свободолюбивой Грузией воевали?
И вдруг наступает момент истины, просветления, озарения. Мифы рушатся, клише разбиваются. И внук пани Малгожаты делает для себя удивительное открытие: "а ведь русские - нормальные люди!".
Сегодня в Польше - небывалый всплеск интереса к России. Переключаю вечером в гостинице местные телеканалы. На первом бегущая строка сообщает: обе палаты российского парламента почтили память погибших в авиакатастрофе. На втором режиссер Кшиштоф Занусси беседует с ведущим о русской культуре, русской душе и русской истории. На третьем председатель Европарламента Ежи Бузек произносит с трибуны: "Нас глубоко тронула реакция россиян на трагедию".
Когда в последний раз польский политик публично хвалил Россию - да еще и перед европейской аудиторией? И происходило ли такое вообще, если не брать в расчет советские времена? Но тогда это было не совсем искренне.
А польских журналистов, толпящихся у входа в сейм и опознавших во мне россиянина, больше всего волновало, действительно ли Владимир Путин не мог сдержать слез, рассказывая Дмитрию Медведеву о посещении места трагедии.
- Нет, ну не верю я! Железный Путин, неужели он может плакать? - недоумевает бойкий худощавый репортер.
- А почему нет? Он что, не человек?! Значит, такое он там увидел, в Смоленске, - решительно возражает коллега постарше.
Я поддержать их разговор не могу и честно признаюсь, что не видел телесюжет, о котором идет речь.
Впрочем, тему уже сменили. И вновь заговорили о самом наболевшем. О том, что нельзя хоронить Леха Качиньского и его жену в Кракове, в Вавельском замке.
- Там лежат короли, военачальники, герои нации. При чем здесь Качиньский? Он что, герой? Да, очень жалко, что президент трагически погиб. Но это не повод хоронить его в Вавеле, - горячится молодая блондинка с микрофоном в руке. По-английски она говорит не очень, постоянно сбивается на польский, но суть понятна.
Вот уже два дня в Варшаве все только и говорят, что о Вавеле. И я не встретил ни одного человека, который приветствовал бы это решение. Даже у президентского дворца, где вокруг портретов Леха и Марии Качиньских ковер из цветов и тысячи поминальных свеч.
Пан Збигнев, отставной военный лет шестидесяти, принес сюда "знич" - свечу в виде большого фонаря. Передал мальчику-волонтеру, который нашел для "знича" свободное место среди сотен других поминальных фонариков. Молча постоял минуту, перекрестился. Извинился за "плохой русский, который не использовал лет двадцать". И только после этого стал отвечать на мой вопрос про место захоронения президента.
- Нехорошо это, нескромно. Те, кто принимал это решение, оказали памяти Качиньского плохую услугу.
- А кто принимал?
- Я не знаю точно. Говорят, что его брат Ярослав. Ну и церковь, конечно. Епископы не стали возражать семье покойного. А зря.
- А где президента надо было бы похоронить?
- Здесь, в Варшаве. Он варшавянин, любил этот город. Пан Лех был обыкновенным политиком, со своими плюсами и минусами, достоинствами и недостатками. А из него хотят сделать второго Пилсудского. Но ведь все равно не сделают!
В тот же день в спор о Вавеле вступила "тяжелая артиллерия". Легендарный режиссер Анджей Вайда заявил: "Место для похорон выбрано неверно, в спешке, под влиянием эмоций. Это решение может вызвать самый глубокий раскол в польском обществе со времен 1989 года".
Только, похоже, уже поздно. Решение объявлено, приглашения на похороны разосланы, прилетят президенты и премьеры, короли и королевы. Назад пути нет.
А жаль. Немного обидно за поляков. Несколько дней они демонстрировали всему миру поразительное единство нации перед лицом общей беды. И вот - новый раскол. Пройдет неделя траура, начнется избирательная кампания, и спор о месте погребения снова разделит людей. Одни кандидаты станут обвинять, другие - оправдываться. И не суждено будет Леху Качиньскому стать символом примирения нации.
Но пока об этом мало кто задумывается. До похорон остались считанные дни, и Польша скорбит. На каждом здании а центре Варшавы - бело-красные национальные флаги с траурными ленточками. Такие же флаги и флажки - на машинах и на куртках прохожих.
У президентского дворца - по-прежнему толпы людей. Кажется, здесь побывал уже каждый варшавянин. Теперь настала очередь жителей других городов.
Стал накрапывать дождик, но никто зонтики не достал. Так и стояли люди у ограды, смотрели на портреты президента, его жены и спутников. А по лицам текли то ли слезы, то ли капли апрельского дождя.
Пассажиры не оказывали давления на пилотов? "Черный ящик" Ту-154 расшифрован
