Герой созерцания

17 апреля в Государственном Кремлевском дворце покажут новый фильм Никиты Михалкова "Утомленные солнцем-2: Предстояние". Накануне премьеры режиссер рассказал Елене Ямпольской, как ему воюется на экране и в жизни. Но сначала поделился новостью: "Предстояние" включено в конкурсную программу Каннского кинофестиваля.

известия: 1994 год, первые "Утомленные...", Гран-при в Канне. Прошло 16 лет - и вот, новая попытка получить "Золотую пальмовую ветвь"?

никита михалков: У меня с Канном особые отношения, и все страдания по поводу этого фестиваля я давно пережил. Другое дело, что участие в конкурсе - хороший стимул для мирового проката. Думаю, больше всех радуется компания Wild Bunch, которая приобрела права на прокат "Утомленных солнцем-2" по миру.

и: Можно раскрыть какие-то подробности завтрашней премьеры в Кремле?

михалков: Пять с лишним тысяч зрителей. В фойе установлены экраны, на которых будет демонстрироваться полуторачасовая нарезка о фильме - making of, как это делалось. Премьера назначена на семнадцать ноль-ноль, но люди начнут собираться с трех, с половины четвертого, так что у них будет возможность это увидеть. К пяти часам по Москве "Утомленных солнцем-2" уже посмотрят Дальний Восток, Хабаровск, Красноярск, Новосибирск... И по мере приближения часа московской премьеры на экранах появятся прямые включения из тех городов, где зрители уже выходят из кинотеатров. Наверху, в фойе бельэтажа, будет стилизована выгородка а-ля довоенный парк культуры - со скамейками, с "Рио-Ритой"...

и: Что касается страны, речь тоже идет о премьерных показах?

михалков: Конечно. Прокат везде начнется с 22 апреля.

и: Какой экран в Кремлевском дворце?

михалков: Тридцатиметровый, привезенный из Италии.

и: Специально для "Утомленных..."?

михалков: Специально для Кремля, но наш фильм будет первым, показанным на новой аппаратуре. Я прошел по всем углам зала - видно и слышно вроде бы везде хорошо.

и: Почему все-таки ГКД? Точнее: почему 17 апреля и ГКД, а не 9 Мая и Красная площадь?

михалков: Так решил Оргкомитет по празднованию 65-летия Победы. И я думаю, правильно. Все-таки устраивать премьеру "Предстояния" в День Победы... Эта часть фильма не заканчивается Победой. Картина о том, через что пришлось пройти людям в первые месяцы войны. Победа будет впереди. В общем, решили показывать в рамках празднования, но в самом начале.

и: Съемочная группа прибудет на премьеру в полном составе?

михалков: Надеюсь. Хочется донести до зрителя наглядно, сколько людей должны отдавать время и силы, любовь и энергию, чтобы поднять такое кино. У нас только барабан финальных титров идет более шести минут.

и: Какие высокие гости ожидаются?

михалков: Истеблишмент; от дипломатического корпуса поступило много заявок; приедут наши коллеги, которые участвовали в работе над картиной, - из Чехии, Франции...

и: А первые лица?

михалков: Премьер обещал быть, если успеет вернуться со Шпицбергена.

и: На какую кассу для "Утомленных..." вы рассчитываете?

михалков: Я ни на какую кассу не рассчитываю. Не в том смысле, что меня это не интересует. Просто есть проекты, которые сегодня не могут гарантировать возврата денег, однако должны делаться.

и: "Утомленные..." относятся именно к этой категории?

михалков: Да. Такие картины должны выходить, иначе мы потеряем большой стиль в кинематографе. В России сейчас две тысячи киноэкранов. Когда их будет пять тысяч и билет будет стоить не больше двухсот рублей, такие проекты, как наш, смогут окупаться.

и: Существует устойчивое мнение, что публика не любит долгого тяжелого кино. Если длинное - то развлекуха, если тяжелое - максимум полтора часа.

михалков: Ну, во-первых, долгой развлекухи не бывает. Нельзя три часа подряд хохотать... Да, у нас были опасения, что нервное напряжение может привести к усталости, но мы старались компоновать картину так, чтобы периодически возникали отдушины и можно было выдохнуть, улыбнуться. Для прокатчиков картина длиной в три часа - конечно, головная боль, они теряют по два сеанса в день. Но, повторюсь, есть вещи, которые надо делать, - независимо от возникающих проблем.

и: Не боитесь, что "сарафанное" радио будет передавать: фильм очень тяжелый, не ходи - наплачешься...

михалков: Но я же не могу сделать начало войны другим?.. Этой картины так долго ждали - я сам ее так долго ждал, мы делали ее в общей сложности почти десять лет, - тешу себя надеждой, что это не может быть впустую. Но не загадываю. Мне дорого, что все члены съемочной группы готовы продолжить работу со мной на таких же крупных проектах. Что актеры, звезды не разбежались после съемок, проклиная день и час нашего знакомства... Молодой оператор Опельянц поднялся в этой картине на совершенно новый уровень, а маститый композитор Артемьев написал одну из лучших своих партитур для кино. Мне все это дорого. Значит, будут и следующие проекты с той же командой - может быть, более успешные, может быть, менее. Главное - нельзя останавливать процесс большого дыхания, большого стиля в русском кино. Нам не помогают сегодня так, как помогало государство Сергею Бондарчуку, Юрию Озерову, когда существовал идеологический заказ. Но мы все равно можем делать - и делаем. Причем все потраченные деньги - на экране. В свете сегодняшних разборок, пресс-конференций Счетной палаты - у нас деньги на экране.

и: Когда зритель встречает картину, режиссер с ней прощается. Как вам дается разлука?

михалков: Тяжело. Чувство опустошения пока сильное...

и: Но вы ведь монтируете "Утомленные солнцем-3: Цитадель". Полтора часа уже собрано.

михалков: Конечно. И все-таки - заканчивается перезапись, понесли на кодирование, и ты понимаешь: всё, по звуку точно ничего нельзя изменить. И сразу начинается: вот тут можно было лучше сделать и вот тут... Конечно, эти секунды пролетят - никто не заметит, но я-то знаю.

и: Почему очень веселый, жизнерадостный человек в последние годы снимает такое душевно надрывное кино?

михалков: Да воевали-то тоже веселые люди. Понимаешь, мы к нагнетанию ужасов не стремились. Мы хотели снять картину изнутри, глазами тех людей - из сорок первого. А не с высоты прошедших лет: ах, как это было страшно и невыносимо. Люди жили внутри войны. Мне важно, чтобы зритель смотрел картину, не задумываясь: тяжело - не тяжело. Где-то зажмурился, где-то заплакал, но война идет - и жизнь идет. Зато когда он выйдет из кинозала - пусть глотнет воздуха и скажет: Господи, какое счастье, что всё это не сейчас и не со мной! И еще очень важно, чтобы он сказал: Господи, как же мы можем забывать этих людей?! И совсем хорошо, если шевельнется мысль: а вот те мальчишки, чьи тела заметает снегом под Москвой, они за какие ценности воевали? За те, которыми я живу? А стоят ли мои ценности таких жертв?..

и: За один эффект, по-моему, можно ручаться. После такого фильма с абсолютной ясностью понимаешь, насколько ничтожны твои личные проблемы. Хотя три часа назад они казались глобальными и мучительными...

михалков: Вот! Это была моя задача. Если хотя бы десять процентов зрителей испытают подобное чувство, весь наш труд был не зря. Мы потеряли иммунитет к проблемам и принимаем за великие страдания полную чушь. И только когда жизнь, не дай Бог, сильно бьет человека - болезнью, катастрофой, - представление о масштабах приходит в норму... Неужели надо обязательно встать на край небытия, чтобы оценить всю прелесть ежедневного бытия?

и: Фильм снят в поразительном фокусе, и бросается в глаза необычайно укрупненная, подробная фактура человеческой кожи...

михалков: Это называется "гиперреализм". Не связанный с натурализмом: если ты обратила внимание, у нас и кровь, и оторванные конечности, и кишки наружу - всё очень деликатно, без нажима, мы нигде не упиваемся кровищей. Страх войны - он не в количестве развороченных животов. Недаром бой снят в тумане: так еще страшнее для человека. Все стреляют, кто-то куда-то бежит, двигаются танки - их не видно, только грохот в тумане, потом пулеметная очередь, кто-то упал рядом с тобой... Вот это, на мой взгляд, - настоящее пекло и настоящий ад войны. Никто ничего толком не понимает, но чья-то гибель все время рядом...

и: Почему в "Утомленных солнцем-2" вы показали героя Олега Меньшикова, Митю Арсентьева - теперь уже полковника НКГБ, -окончательным ничтожеством? Это деградация, которой Арсентьев не мог избежать?

%%VYNOS1%%михалков: С одной стороны - да. С другой - вы еще не видели вторую часть картины. Арсентьев - человек из Достоевского. Тот, кто кричит "Бога нет!" и ждет немедленного возмездия. Он ненавидит Котова и тем не менее сам выводит его из-под расстрела. Дело в том, что Котов - его единственный реальный противник. А если у тебя есть реальный противник - ты человек. Существование Котова делает Арсентьева человеком. В остальном Митя иссушен, выжжен изнутри. Там через всю картину будет бабочка летать, которую он в финале прихлопнет...

Грозный или Сталин

и: То, о чем в фильме 1994 года говорилось: "Выпить обиду по капельке, по глоточку"?

михалков: Именно. Более того, в "Цитадели" Арсентьев даст Котову возможность себя убить. Признается ему в том, в чем признаться невозможно, и отдаст оружие. И это тоже Достоевский. Если Котов в порыве ярости и ревности выпустит в него всю обойму - то куда денется после этого? Что ждет штрафника, который застрелил полковника?..

и: Арсентьев - из Достоевского, а к кому восходит генезис Котова? К Толстому?

михалков: Да, пожалуй. Толстой или Шолохов.

и: "Утомленные солнцем-2" - очень личное кино. Из него многое можно узнать и понять про человека Никиту Михалкова. Например, едва ли не самая страшная сцена фильма вообще с кровопролитием не связана. Это рассыпаемые с немецких самолетов дырявые ложки и бессильный вой Котова - ему легче быть убитым, чем оплеванным... Вы явно относитесь к тем людям, для которых унижение гораздо страшнее боли.

михалков: Так и есть. Не спорю.

и: А хорошее ли это качество характера? Или иначе оно называется гордыней? Может, отсюда и слоган родился "Великое кино о великой войне"?..

михалков: Когда "Иронию судьбы-2" объявили главным кинособытием года, никого не волновало, действительно ли это так - по профессии, по мастерству? При этом я не думаю, что слоган про "главное кинособытие" сочинял лично Тимур Бекмамбетов. За рекламу отвечают не создатели продукта, а те, кто его реализует. Но в случае с Бекмамбетовым законы рынка принимаются во внимание, а в случае с Михалковым нет, и к этим двойным стандартам я давно привык. Компания "ЦПШ" внесла гарантию - самую крупную за всю историю постсоветского кинематографа, и мы отдали им право продавать нашу картину. Это реально лучшие на сегодня прокатчики в стране. Сказать им: "Знаете, давайте не будем, как-то это нескромно..." На их месте я бы такого режиссера просто послал: иди, скромничай дома. Ты можешь встать возле плаката и кричать, что снял дерьмо, но теперь это наша продукция, и мы будем продавать ее так, как считаем нужным...

Пускай ревнители моей нравственности и охранители моей скромности поделят слова "великое кино" на всех, кто работал над картиной. Нигде не сказано "великое кино Никиты Михалкова". В общей сложности трудилось около полутора тысяч человек. И вклад каждого неоценим. Чем больше я смотрю картину, тем очевиднее понимаю, насколько гениально она смонтирована сербом Мичо Зайцем. Смотришь в лаборатории, без звука - но ты слышишь музыку пластики, понимаешь все без слов и тебе интересно. Фантастически дирижировал оркестром Сергей Скрипка, и замечательно свел музыку Геннадий Папин. Инженером перезаписи у нас был Винсент Арнарди - один из лучших профессионалов в мире. Режиссер по звуковым спецэффектам Павел Дариули буквально высох на нашей картине, разыскивая реальный звук "юнкерса" или реальный звук "зиса". Причем последний я попросил заменить, потому что мне нужно было такое басовитое урчание, угрожающе спокойное, как у большого зверя. Паша мучился, спорил, но мне необходимо было это незначительное нарушение, чтобы сохранить эмоцию. Вообще мы перелопатили гору материалов, выверяли все досконально и шли на искажение деталей только ради единства целого. Я уже не говорю про всех тех, кто организовывал производство - во главе с Леонидом Верещагиным.

и: Чем ближе премьера "Утомленных...", тем активнее разворачиваются различные антимихалковские кампании. Которые, в сущности, - тоже реклама фильму. Зритель, скорее, любопытен, чем брезглив: посмотреть кино, снятое великим узурпатором, интересно вдвойне. За последнюю неделю история "фотожабства" отошла на дальний план. Ее заслонили призывы группы кинематографистов накануне очередного съезда выйти из СК и создать новый Союз.

михалков: Эти люди обвиняли меня в тяжелых преступлениях - воровстве, коррупции. Будь их слова правдой, меня бы в лучшем случае - из чистого гуманизма, учитывая мои заслуги перед искусством, - не посадили в тюрьму... Они провели нелегитимное декабрьское собрание 2008 года, назвав его съездом, - потратили пять миллионов рублей из казны Союза кинематографистов впустую. Потом был съезд в Гостином Дворе, куда съехались 2500 человек и где я ответил на все обвинения. Более того - привел в шок отечественных кинематографистов, которые поняли наконец-то, кто, что и когда у них на самом деле украл. Выпущен DVD - документальное свидетельство. Меня жизнь научила быть очень конкретным. После этого были суды, проигранные нашими оппонентами - все до единого. И вот опять. При всем стремлении к демократии логика у этих людей абсолютно большевистская. "Мы уйдем из Союза!". Тридцать лет назад это действительно был бы скандал - ого-го! Началось бы разбирательство, вызывали бы в ЦК и тех, и других. А сейчас это союз вольных художников. Из 79 подписантов 19 членами Союза никогда не являлись, а больше половины уже много лет не платят членских взносов и, по Уставу, должны быть исключены автоматически.

и: Если оставить в покое взносы, скажите как на духу: вам будет неприятно, если Союз покинут Рязанов, Сокуров, старший Герман, Норштейн?

михалков: Нет. Я не вижу оснований для их ухода. Неприятно бывает, когда ты провинился и тебе отказали от дома. А в чем я виноват перед выше перечисленными людьми? Никакой вертикали власти в Союзе нет. Оппозицию никто не разгонял, мы вообще после съезда в Гостином Дворе к этому вопросу не возвращались. Хотя могли бы: я на съезде публично заявил, что не буду работать с людьми, которые участвовали в попытке рейдерского захвата СК. Что у них там дальше? Свою "идеологию" я насаждаю? Какую идеологию, вы о чем?

и: То есть позиция такова: я считаю, что чист перед ними, а дальше - как хотят. Могут уйти, могут остаться.

михалков: Нет уж, теперь пусть уходят. Слово сказано.

По-моему, эти люди вообще неверно трактуют Союз кинематографистов. Сегодня это собес. Хоть немного помочь старикам, больным, устроить в клинику, обеспечить лекарствами, похоронить достойно - увы, но об этом тоже приходится думать... Пока наша задача - держать руку на пульсе людей пожилых, немощных, неимущих, которые являются членами Союза и рассчитывают на нашу помощь. Поэтому работает благотворительный фонд "Урга", поэтому я выбил 12 миллионов рублей на Дом ветеранов кино в Матвеевском, и, слава тебе Господи, ближайшие два года можно быть за него спокойным. Победы не великие, но они есть. А вот эти люди - которые кричат, воззвания подписывают, что они сделали для своих коллег? Кто-то хорошо сказал: "Акт публичного возмущения придает значимости даже идиоту".

Меня поражает Андрей Смирнов. Когда-то мы вместе бились за Киноцентр, проигрывали процессы, эта борьба была просто опасной - там семь человек убили... Смирнов отправил Ибрагимбекову письмо с обличением всей их компании, которая увела Киноцентр из-под носа у коллег, и получил ответную телеграмму: "...С удовольствием вычеркиваю твою фамилию из своей записной книжки".

и: Как же насыщенно живут отечественные кинематографисты - прямо зависть берет.

михалков: ...Андрей Смирнов, когда ему было хреново - по-настоящему хреново, - разве он обратился к кому-то из тех, с кем теперь вместе мутит воду? Он пришел ко мне. И я рад был помочь. Не говорю о чувстве благодарности, но ведь есть же товарищество. Вчера ты воевал против них, а сегодня ты уже с ними. Как в молитве - "окаянное сердце и помраченный ум".

Людей совсем преклонного возраста я не осуждаю - им кажется, что они хотят новый союз, или им кто-то внушает, что они его хотят... Актеров в списке всего двое: одного я вообще не знаю, второй - Садальский. Не уверен, что по поводу этого господина нужны комментарии.

Всякое объединение, основанное на нелюбви, недолговечно, ибо бесперспективно. "Мы не любим Михалкова и выходим из Союза". А друг друга-то вы любите? Представляю, что Герман говорит на кухне про фильмы Рязанова, в особенности - последние... Или - насколько высоко ценит Смирнов или Сокуров актерский талант Садальского... А появившийся неожиданно в списке "несогласных" Отар Иоселиани? Во-первых, он живет во Франции и вообще не имеет отношения к СК. А, во-вторых, вы не боитесь, что люди прочтут интервью Иоселиани, где он называет Россию "рабской страной", а русских - "наглыми, мерзкими завоевателями"? Это ваш единомышленник?

и: Почему бы нет? Иоселиани комментировал таким образом конфликт в Южной Осетии и Абхазии. Большинство "несогласных" членов СК тоже болели за Грузию.

михалков: Ну, тогда только руками развести...Пусть создают свой "Союз кинематографистов против России". За последнее время в СК вступило больше двухсот человек в возрасте 35-40 лет. Выходить собираются 70-80, преимущественно пожилых. Скажу прямо: мы в выигрыше. С вливанием новой крови может измениться статус СК, мы перестанем быть всего лишь собесом. А имущество Союза по закону неделимо. В летнее время "несогласные" могут собираться на лавочке в парке Горького, а когда настанут холода - в клубе "Эльдар".

и: И все-таки идея провести съезд в апреле - это хитрый ход? Победительный съезд на волне победительного кино?

михалков: А кто мне гарантирует победительность кино? Почитайте, что пишут в Рунете. Мы обязаны провести очередной съезд до начала летних каникул, потому что после Гостиного Двора прошел год. Если бы мы тогда успели принять Устав, этот съезд вообще бы не понадобился.

и: В проекте нового Устава действительно прописана бесконечная возможность переизбираться на пост председателя?

михалков: В проекте много чего написано - мы получили огромное количество предложений из разных отделений Союза. Останется в итоге только то, что примет съезд. Организаторам декабрьского собрания следует больше беспокоиться, как бы съезд не постановил взыскать с них бессмысленно потраченные пять миллионов. Но они, к сожалению, люди очень несерьезные и поэтому уверены в своей безнаказанности. У них ничего по-настоящему серьезного в жизни не было.

Я во время съемок "Утомленных солнцем-2" прожил всё, что происходило с моим героем. Ты увидишь в making of такую сцену: мы снимаем, я прыгаю в окоп и разбиваю себе лицо автоматом. Два варианта было: либо крикнуть "Стоп!", либо снимать дальше. Мы закончили сцену, и только тогда я попросил вызвать врача. Это не про то рассказ, какой я герой. Но у меня была возможность - и не одна - почувствовать себя Котовым изнутри. С ним такое могло произойти - сколько угодно. И ему некуда и некому было кричать "Стоп!". После таких вещей все эти кукольные разборки, жесткая борьба мягких игрушек: "хотим того", "не хотим этого"... Я не могу на это всерьез реагировать. Вот честное слово - не могу.

и: Счастливый человек. Многие хотели бы сказать то же самое о своей реакции на врагов.

михалков: С врагами бороться надо, но собственную душу при этом мутить нельзя. Кстати, здесь плавание очень помогает. Туда-сюда, от бортика до бортика... Выходишь - злость, досада, всё в воде остается.

и: Ваше издательство "Сибирский цирюльник" выпустило недавно огромный том "Гражданская война в России. Энциклопедия катастрофы". Тут ключевое слово - "катастрофа". Фильм "Утомленные солнцем-2" тоже с предельной ясностью говорит: в одиночку не победишь. Всякий, кто пытается уцелеть, растоптав ближнего, бывает наказан - причем крайне жестоко. А мы по любому вопросу - будь то плакаты со Сталиным ко Дню Победы, отношения между музеями и Церковью, фильм "Катынь" - схватываемся, оскорбляем друг друга, спорим до ненависти...

михалков: А на чем людям объединяться? У меня было предложение - я его в "Известиях" озвучил. Надо навести чистоту в собственной стране.

и: Русский человек предпочитает масштабные задачи.

михалков: Это очень масштабная задача.

и: По трудоемкости - да. Но мне, например, для начала хотелось бы выяснить, в какой стране я буду наводить чистоту. Куда она движется? Во что она верит?

михалков: Для начала надо перестать отождествлять страну и какую бы то ни было власть. Что такое страна?

и: Земля.

михалков: Да. Если более художественно - пейзаж. Река, берег, закат. То, что наполняет тебя кислородом и позволяет ощутить себя русским - и необязательно по крови. Не думаю, что Левитан, когда писал свои пейзажи, беспокоился, кто сейчас на троне.

и: Вот сейчас многие удивились, услышав такое из уст Михалкова...

михалков: Я не скрываю, что нынешняя власть мне гораздо симпатичнее, чем, например, брежневская. С которой я ничего общего не имел, наград от нее не получал, в КПСС никогда не состоял. Но люди, упрекающие меня сегодня в близости к власти, - чего они на самом деле хотят?

и: Такой же близости к власти.

михалков: Причем - к любой.

и: Недавно директор одной крупной киностудии жаловался мне, что не попал в список восьми избранных, потому что не может лично позвонить ну хотя бы вице-премьеру...

михалков: Я понимаю естественное желание пополнить собой список мейджоров. Но пенять на несправедливость можно только в том случае, если "я лучше них, а меня не взяли". Аргумент "я тоже хотел, а меня не взяли" звучит, извините, по-детски.

и: В основе любой гражданской войны лежит зависть.

михалков: Вообще - в основе любых конфликтов. Христа тоже распяли из зависти.

и: Но уж Сталину точно никто не завидует, а из-за плакатов такая буча...

михалков: Это страх. Страх перед страхом. Вместо того, чтобы задуматься: а чего хочет народ? Репрессий для невиновных, "черных воронков" по ночам? Нет. Он хочет, чтобы карали убийц, наркоторговцев, тех, кто подсылает шахидок в метро. Достоинства хочет, общих ценностей и порядка. Наш народ так устроен - и слава Богу. Хорошо, что он тянется к порядку, хотя сам не может его организовать.

и: Во время обсуждения на телеканале "Культура" вы искренне сказали, что не считаете "Катынь" Анджея Вайды антироссийским фильмом?

михалков: Абсолютно искренне. При этом я считаю "Катынь" фильмом обиженного человека. Что нехорошо - обида ослепляет художника, для него враг обезличен. Враги - все, кто по ту сторону границы. Такое кино - исключительно для местного пользования.

и: В связи с Катынью - в кавычках и без - опять активизировались разговоры: "Кайтесь, кайтесь, не бойтесь переборщить, ведь это была совсем другая страна". Но, по-моему, неделимость истории так же принципиальна, как нерушимость границ. Нельзя каждые пятьдесят лет начинать историю с нуля.

михалков: Согласен.

и: На днях в Кремле выступал Кубанский казачий хор. При полном аншлаге. В одном месте в одно время собрались пять тысяч здоровых людей. Они знают, что надо встать, и когда звучит "Вечная память", и на "Прощание славянки", и на "День Победы" Тухманова. У них в голове нет войны между российской историей и советской. Но это все-таки редкость. И самое печальное, что рвет историю на лоскуты интеллигенция.

михалков: Не только историю, зачастую - страну. Я не считаю, что интеллигенция должна обслуживать власть. Она должна служить своему Отечеству. Но пребывать в вечной оппозиции к власти, просто потому, что это власть, очень глупо, по-моему. Более того, это чистое безбожие. Раздербанивание страны изнутри - чем, в сущности, и является вечное интеллигентское противостояние власти - дурно заканчивается. Тогда появляются Грозный или Сталин. И силой сохраняют то, чего мы не удержали, потому что не хватило благоразумия, доброй воли...

и: На ваш взгляд, можно объединить Россию идеей личного благополучия каждого - тем, на чем стоит Европа?

михалков: Нет. У нас богатые никогда героями не были, да и русская зависть не позволит.

и: А чем можно?

михалков: Верой.

и: Вы думаете, это еще вернется? Возьмите хотя бы ваш фильм - я уже слышала мнения: "А что, собственно, нового во взгляде Михалкова на войну?" Хотя новшество принципиальное: это первый фильм, где война трактуется как промысел Божий, а не как стечение трагических обстоятельств. Но сколько зрителей способны этот смысл уловить?

михалков: Кто сможет - тот сможет. Остальные просто посмотрят увлекательное кино. Три часа пролетают на одном дыхании - с этим никто из видевших картину не спорит.

Я каждое воскресенье наблюдаю за детишками в храме у нас, на Николиной Горе. Когда они вырастут, жизнь станет иной. Во всяком случае, с ними можно будет разговаривать в категориях: "Да побойся Бога, брат!" Тогда и гражданская война в умах прекратится. А мы - удобрение для будущего. Верующий человек ничего обидного в этом не видит.

и: И много ли их будет - этих новых людей?

михалков: Из нашего храма - человек тридцать. Сколько бы ни было, ни во что другое я верить не хочу и не могу. Мне не интересно думать, что благодаря нанотехнологиям человек станет умнее, справедливее, сострадательнее... Чем аукались люди в России? Евангелием. Когда это исчезло, когда исчезли понятия греха и стыда, порядок стал поддерживаться на страхе. Когда, в свою очередь, исчез и страх - мы получили то, что имеем сейчас.

и: Есть люди, у которых масштаб личности больше, чем профессия. Их обычно не любят, с ними воюют, и, по-моему, это как раз ваш случай. Но раз для кино масштаб великоват, могли бы вы, например, армией командовать? Или даже страной руководить?

михалков: Нет. То есть мог бы, наверное, но мне это неинтересно. Политика не терпит созерцательности. Мережковский сказал: "Герой - поэт действия, поэт - герой созерцания".

и: Так вы герой созерцания?

михалков: Ну, приходится быть и героем действия, когда снимаешь картину масштаба "Утомленных солнцем-2". Но мое самое любимое занятие - наблюдать за людьми в кафе. Там, где меня никто не знает, за границей где-нибудь. Гадать, кто эти люди, о чем они говорят, куда идет эта женщина, что за мысли у нее в голове... Самому приходят мысли, которые особо не озвучишь... Из этих наблюдений многое можно затем использовать в работе. Теперь представьте себе полководца или политика, который часами разглядывает людей в кафе...