Кахи Кавсадзе: Мой Абдулла попал под пресс истории
30 марта ровно сорок лет со дня выхода на экраны фильма Владимира Мотыля "Белое солнце пустыни". Юбилей картины, которой суждено было стать культовой, намеревались отметить видеомостом "Москва-Тбилиси" в агентстве РИА Новости. На том - грузинском - конце моста ожидали замечательного актера Кахи Кавсадзе. В "Белом солнце..." он сыграл красавца-бандита Абдуллу. Однако из-за трагических событий в московском метро видеомост отменили. Наш кинообозреватель Вита Рамм позвонила Кавсадзе в Тбилиси, и батоно Кахи, опережая вопросы, начал говорить первым...
Кахи Кавсадзе: Я с ужасом узнал о трагедии в московском метро. Люди ехали на работу, и какие-то нелюди совершили кощунственный акт. Мои искренние соболезнования родным и близким погибших. Надеюсь, что заказчиков этого преступления найдут и они сполна ответят за все невинные жертвы.
известия: В такой ситуации трудно говорить о фильме...
Кавсадзе: ...к которому я испытываю глубокую благодарность. Он сделал меня популярным во всем Советском Союзе. Многие зрители даже не знали, как меня зовут. От Балтии до Тихого океана ко мне обращались просто - Абдулла.
и: Ваш персонаж сегодня смотрится фигурой трагической, жертвой нового строя.
Кавсадзе: Это читалось между строк в сценарии. Это было видно и на экране, но съемки фильма проходили под пристальным контролем цензуры. Помню, когда отсняли две трети картины, в кинотеатре Махачкалы был устроен очередной просмотр рабочего материала. Трое цензоров - женщина и двое мужчин - и съемочная группа просидели в зале всю ночь. Тройка пожелала смотреть каждый дубль. А когда все закончилось, после продолжительной паузы женщина произнесла: "Д-а-а-а! Этот отрицательный персонаж выглядит положительным героем. Надо сделать, чтобы он не был таким симпатичным". До сих пор ее резкий голос звенит у меня в ушах. Давление на режиссера было сильным. Некоторые эпизоды вырезали, изменили финал. Изо всех сил старались сделать Абдуллу плохим. А ведь он - из тех людей, которые попали под пресс истории. По большому счету Абдулла - не негодяй. В душе я ему сочувствовал.
и: С какими чувствами вы первый раз смотрели на себя в роли Черного Абдуллы?
Кавсадзе: Понимаю, что сейчас скажу невероятную вещь, в которую трудно поверить. Впервые я увидел этот фильм лишь в 2000 году - во время Московского кинофестиваля. "Белое солнце пустыни" было включено в юбилейную ретроспективу Рустама Ибрагимбекова. И вот после всех поздравительных речей я сел рядом с бессмертным красноармейцем Федором Суховым - Анатолием Кузнецовым и говорю ему: мол, наконец-то увижу фильм. "Как?! - удивился Толя. - Ты его за 31 год так ни разу и не посмотрел?!" А я не кокетничал. Я действительно всегда не любил себя на экране. Есть артисты, которые фанатически обожают смотреть фильмы с собственным участием. Но для меня это всегда было невыносимой пыткой.
и: Как вы думаете, почему пересмотр советской истории не коснулся "Белого солнца пустыни"?
Кавсадзе: А потому, что хорошее кино не ограничивается сиюминутной политикой. Оно говорит зрителю об общечеловеческих ценностях, о главном. Владимир Мотыль снимал честно, без лукавства, и удачно найденная форма истерна ему помогла. Зритель полюбил всех героев, не разделяя их на положительных и отрицательных. Честность публика чувствует сердцем. Наши космонавты перед каждым полетом пересматривают "Белое солнце пустыни" - уже больше 400 сеансов состоялось. Это любовь.
и: Роль Абдуллы приносила вам какие-то приятные дивиденды?
Кавсадзе: В Грузии - нет. Только в Москве. Меня узнают в ресторанах и редко когда позволяют самому оплатить обед или ужин. А три с половиной года назад благодаря "Белому солнцу пустыни" в моей жизни произошло большое событие. Мне потребовалась сложная операция, и я лег в клинику на Каширской. Но сложность была в том, что после распада Советского Союза я уже проходил по графе "иностранец" с соответствующей платой за все медицинские услуги. Тем не менее врачи решили, что за операцию с меня - как с любимого артиста - денег не возьмут. Получается, Абдулла меня спас.
