Автор романа "Поп" Александр Сегень: Не надо снимать много православного кино

4 апреля, в праздник Пасхи, на экраны выходит долгожданный фильм Владимира Хотиненко "Поп". Историю священника Александра Ионина, который во время войны оказался на оккупированной территории и служил в открытой немцами Псковской православной миссии, представят стране в количестве 600 копий. Сценарию картины предшествовал роман "Поп", написанный Александром Сегенем. Доцент Литинститута, автор книг "Похоронный марш", "Страшный пассажир", "Время Ч", "Державный", "Русский ураган" побеседовал с Еленой Ямпольской.

известия: С чего начался "Поп"?

александр сегень: С обеда в ресторане Дома литераторов. Обедали Владимир Хотиненко, Сергей Кравец - руководитель "Православной энциклопедии" - и я. Они уже спелись между собой по поводу будущего фильма и предложили мне написать повесть или роман о Псковской православной миссии. Причем желательно, чтобы главным героем был кто-то из архиереев. Но я в итоге решил оставить архиереев на втором плане. Потому что не знаю их жизни. Зато жизнь простого сельского священника знаю хорошо.

и: А откуда вы ее знаете?

сегень: У меня батюшка, мой духовный отец - Сергий Вишневский - сельский священник, я к нему часто езжу. Это недалеко от Мышкинской переправы, в Ярославской области. Там течет речка Койка. Она раньше называлась Коя, а потом обмельчала и стала Койкой... В общем, я решил, что мне для книги нужен герой живой, которого я знаю.

известия: Но кто же все-таки был историческим прототипом отца Александра Ионина?

александр сегень: Реальный священник Псковской православной миссии - отец Алексей Ионов. Он оставил мемуары, написанные, правда, уже в Баварии. Когда наши освобождали Псковщину, он ушел вместе с немцами.

и: Вот это герой...

сегень: Да, такое развитие событий меня не устраивало. Тем более что большинство священников остались в России, разделили общую чашу страданий, были рассыпаны по лагерям. Многие из них тоже оставили документальные свидетельства, но не такие обширные, как у отца Алексея.

и: Ну да, у них не хватило для этого ни времени, ни здоровья... Когда вы взялись за книгу?

сегень: Осенью 2005 года.

и: Насколько я знаю, у истоков замысла стоял Патриарх Алексий II.

сегень: Да. Патриарх выразил пожелание Кравцу, что хорошо бы создать художественный фильм о жизни русского священника на оккупированной территории. Ведь его отец - Михаил Ридигер - служил во время войны в Эстонии. Как и поныне живущий эстонский архиерей - митрополит Корнилий (Якобс). Он очень переживал, когда книжку прочитал и посмотрел фильм, потому что ему это близко. Он тоже носил нашим военнопленным в лагерь еду, которую собирали и русские, и эстонцы - вместе.

и: Итак, патриарх вас благословил...

сегень: Ну, сначала это был просто заказ. Патриарх пожелал, чтобы это было написано, ознакомился и дал свое благословение. Роман вышел в издательстве Сретенского монастыря в 2007 году. После этого начали работать над сценарием. Сначала пригласили Ираклия Квирикадзе, но у него не получилось. И когда все зависло, Хотиненко сказал мне: "Попробуй ты. Только надо книгу сократить в два раза". Я сократил. Потом еще в два раза сократил. Потом кое-что добавил... Вообще интересно, когда ты можешь свой собственный материал по-другому повернуть.

и: Я смотрю, вы миролюбиво настроены. Писатели, как правило, страшно ревнуют к экранизациям.

сегень: Конечно, в молодости каждый абзац с кровью вырывается, но потом привыкаешь к боли. Надо сократить текст - значит, надо. А в кино есть еще специфика: ты видишь, что этот персонаж на этого актера не "садится". Надо где-то подшить, подтянуть, подогнать.

и: Что приходилось подгонять для Маковецкого и Усатовой?

сегень: Мне очень нравится, каким отец Александр вышел на экране, хотя от героя книги он, конечно, отличается. На съемках Сергей время от времени подходил ко мне: "Саш, я не могу эту фразу произнести. Мне кажется, он иначе должен сказать". Приходилось менять реплики. Что касается Нины Усатовой, мне потом даже чудилось, что я именно с нее писал матушку Алевтину. Хотя на самом деле - с супруги отца Сергия Вишневского. Но Усатова очень совпала с героиней. Даже лучше получилось, чем в книге.

и: Вы с Хотиненко сразу решили, что Сталина и Гитлера в сценарии не будет? В романе-то они есть.

сегень: Сразу решили. Прежде всего потому, что надо было чем-то жертвовать. Убираем Сталина и Гитлера - объем гораздо меньше получается. Может, и хорошо - навидались мы уже в кино и Сталина, и Гитлера.

и: Мне тоже кажется, что "Поп" только выиграл, став камерной историей. Тем не менее Сталина и Гитлера на экране нет, а больной вопрос - можно ли приравнивать сталинизм к фашизму - в фильме остался. Ваш отец Александр решает его четко. Он разницу видит. У него и фраза есть гениальная: "Сталин - безбожник, а Гитлер - наложник сатаны".

сегень: Конечно, я не рассматриваю Сталина как человека, который хотел, чтобы у нас возродилось православие. Я не верю в это. Даже когда вернули патриаршество, одной из причин была необходимость налаживать отношения с англичанами, а значит, и с англиканской церковью. Было ли у Сталина на тот момент что-то еще за душой, для меня загадка. Скажем так: Гитлер является значительно меньшей загадкой, чем Сталин.

и: Тут очень важно, что дело вовсе не в личности Сталина. Просто если мы признаем, что один режим равнозначен другому, война и Победа обессмысливаются. Зло боролось со злом - к чему такие жертвы?

сегень: Конечно. По этой теории не только война - целая эпоха должна быть перечеркнута. А в идеале - вся русская история. У Ивана Грозного, например, почему так много проклинателей всегда было? Существовал заказ Запада - представить первого русского царя вот таким. А если у русских история с такого царя начинается, чего от них ожидать дальше? Какие у них права на владение всеми этими территориями, недрами?

и: Уже не в романе "Поп", в другой вашей книге мне попалось очень точное определение Сталина: "бич Божий". Меня тоже всегда изумляла наша готовность проклинать кнут. Тебя наказывают - может, спросишь за что? Какой смысл вкладывать все силы в ненависть к инструменту возмездия?

сегень: Прекрасно об этом говорил в своих проповедях митрополит Филарет (Дроздов): Наполеон, конечно, чудовище и антихрист, но если вы не изменитесь, он опять к вам придет из какой-нибудь другой страны. Вы на себя сначала посмотрите - почему к вам пришел Наполеон.

и: Наказали Россию Сталиным, на ваш взгляд, за что? За то, как легко отказались от веры - разгромили храмы, перебили священников?

сегень: Вероятно. Да и священники порой оказывались недостойными своего звания. Кстати говоря, ко второй половине ХХ века русское священство стало лучше. Потому что случайных людей там уже появиться не могло, шли только верные.

и: То есть гонения на Церковь имели и положительный результат?

сегень: А они всегда положительный результат имеют. Церковь должна быть гонимой. И отдыхать должна время от времени, но, не испытывая тяжести Креста, она разрушается. Я когда в первый раз приехал в Иерусалим на Пасху, переживал: ну почему здесь такую обстановку создают вокруг христианского праздника? Почему нет ласки к людям? А потом я подумал: ведь Христа били на этом пути, а ты приехал сюда и хочешь, чтобы для тебя здесь все розами было усыпано. Ты тоже хоть немножечко потерпи. Так и в обычной жизни: человек, если не чувствует страданий, превращается в скотину. В тех странах, где все очень хорошо, история заканчивается. Страна превращается в туристический объект.

и: Последний пример, подтверждающий вашу мысль, - выступление наших паралимпийцев в Ванкувере. Принято подхихикивать: мол, у нас самые тренированные в мире инвалиды, потому что ни пандусов нет, ни подъемников... А, по-моему, это преимущество человека с живой душой, человека страдающего перед теми, кому внушили, что страдание - это не красиво, не гламурно, не круто...

сегень: У меня есть такая тайная мысль. Когда наши футболисты куда-нибудь приезжают, то, чтобы их победить, надо им предоставить роскошнейшие условия для жизни. А если их селят в плохие номера и всячески ущемляют, они злятся и начинают побеждать. Русский человек так устроен - если его постоянно ублажать, он расслабляется.

и: Ваш духовник читал книгу "Поп"?

сегень: Да. Фильма в окончательном варианте он еще не видел - только первую компоновку, еще год назад.

и: Что он говорит о ситуации, в которой оказался отец Александр Ионин? Принимает его выбор?

сегень: Приемлет и признает, что иначе нельзя было. И он бы точно так же себя вел.

и: Допустимая мера компромисса, да?

сегень: Да. Не такая, как у священников, которые обнимались с гитлеровцами и признавали их за освободителей, потому что любая власть от Бога.

и: Это мучительный вопрос - мириться или бороться с оккупантами. Кто такая Наташа из "Трех сестер"? Типичная оккупантка. И что делать? Сжечь свой дом, чтобы не достался врагу?.. В этом смысле история отца Александра - на все времена. Урок, как пройти по лезвию, не преступив.

сегень: Некоторые мне говорят, что отец Александр все равно предатель. Нельзя было служить в храмах, открытых фашистами. Я говорю: а врачам в больницах тоже следовало бросить своих пациентов? Золотую середину трудно найти. Точнее, если ты душою чист, ее найти легко, а если нет - она начинает размываться.

и: Мне кажется, отец Александр ведет себя безупречно. Не скрою, я, когда смотрела фильм, все время боялась, не даст ли он в критический момент слабину. И всякий раз вздыхала с облегчением... А сцена, когда он отказывается отпевать убитых полицаев, - ваша фантазия?

сегень: Нет, я нашел такой факт в книге Сергея Куличкина "Вставай, страна огромная!". По-моему, в Белоруссии дело было. И когда священник отказался отпевать убитых, несколько полицаев из того села действительно ушли к партизанам. Причем я уверен, что этот случай не единственный.

и: Но может ли вообще священник отказать в отпевании? Выглядит это, конечно, очень эффектно...

сегень: Мой отец Александр часто нарушает церковный устав. Но бывают в жизни моменты, когда не нарушить - значит еще хуже согрешить.

и: А у нас лежит застреленный мафиозо в храме, отпевают - и ничего...

сегень: Я помню, одного отпели, вдова подходит к гробу и говорит: "Твоим убийцам будут уши отрэзать, носы будут отрэзать!"...

и: В книге и в фильме "Поп" есть очень симпатичный персонаж - партизан Лешка. Он отца Александра ненавидит - за то, что храм восстановили и нет там больше клуба имени Кирова, где Лешка с девушкой своей танцевал и в любви ей объяснялся. Непонятный долгополый мужик пришел и растоптал святыню его жизни. Сознание у Лешки перевернуто, но он не виноват. Мне это напомнило текущий раздор между музеями и Церковью. Сотрудники музеев, которые, безусловно, только уважения и благодарности заслуживают, относятся к Церкви как к постороннему элементу. У них другая святыня - не вера, а культура.

сегень: Но взять и отнять все у музеев тоже нельзя. Они на протяжении целого столетия сохраняли эти ценности. Если бы не музейщики, сколько всего было бы уничтожено.

и: Кто бы спорил. Но вот такой вроде бы естественный подход: "Давайте вернем икону в храм и все вместе подумаем, как ее сберечь, ведь мы же перед ней молиться придем" не актуален. "Мы" - не придем.

сегень: Наверняка найдется компромисс, который всех устроит. Можно хранить икону в музее, а на большие праздники привозить в храм. Во всяком случае, к музейным работникам тоже надо относиться с любовью. Кстати, мой духовник, отец Сергий, нарочно у себя не держит дорогих икон. Во-первых, чтобы не вводить людей в соблазн, а во-вторых, вера создает икону, а не икона веру. Есть чудотворные иконы, которые вообще типографским способом напечатаны.

Вы знаете, я писал о разных веках истории России. На мой взгляд, количество верующих на Руси всегда было примерно одинаковым. И довольно-таки небольшим. Процентов десять. Стремиться к увеличению этой "десятины" надо очень осторожно. Я, например, боюсь, что будет много православных фильмов сниматься.

и: Вот интересно... А почему вы боитесь?

сегень: Потому, что не всякий режиссер - Хотиненко. Плохое православное кино - это гораздо страшнее, чем просто плохое кино.

и: Какое православное кино вы считаете хорошим?

сегень: То, которое заставляет людей задуматься и подталкивает их к вере. Задача художника - подтолкнуть человека к спасению.