Таланты и поклонник

Генеральный директор Михайловского театра Владимир Кехман - человек, принимающий вызов. Бизнесмен, до того не связанный с искусством, вкладывает огромные личные средства в реконструкцию театра и спектакли, ставит себе задачу - к 2013 году вывести Михайловский в десятку лучших оперных домов мира. Обозреватель "Известий" отправилась в Петербург, чтобы выяснить, зачем Владимир Кехман все это делает.

известия: Новый проект вашего театра - опера "Иудейка" Жака Галеви - вошел в программу Года Франции в России. Это свидетельствует о каком-то новом качестве, которое приобрел театр, - выходе на новый этап? Как вы вообще оцениваете свою работу на посту директора?

владимир кехман: Вы правильно отметили, это - этап. И для театра, и для меня - я себя от Михайловского театра теперь не отделяю. Это моя новая профессия, к сожалению или к радости. До прихода нашей команды этот театр был фактически позабыт. В последние годы даже премьеры здесь делались, когда критики были в отпуске, чтобы никто не обращал внимания. Мы пришли с принципиально иным видением. Мы считаем, что Михайловский театр заслуживает того, чтобы быть одной из важнейших достопримечательностей Петербурга, как Русский музей или Эрмитаж. Для этого нужно было пройти первый этап: мы отреставрировали здание, обустроили площадь Искусств - она преобразилась, раньше здесь была парковка машин, которые на ней гнили месяцами, затем выпустили совершенно новые балетные и оперные спектакли. Итогом этого этапа стало то, что сейчас посещаемость театра превышает сто процентов.

известия: Чем вы объясняете такие результаты?

владимир кехман: Мы имеем четкую стратегию и неплохую тактику. Мы точно понимаем, куда движемся - план расписан до 2014 года. После этого наступит новый этап. Мы закроем театр - максимум на девять месяцев, чтобы обновить сценический комплекс - и тогда сможем делать самые сложные в техническом отношении постановки.

и: Эту стратегию вы прописали в своей дипломной работе выпускника Петербургской театральной академии?

кехман: Да, и защитился на "отлично". Теперь есть четко сформированная концепция развития Михайловского театра. Начиная с бизнес-плана и заканчивая творческими планами.

и: А есть у вас в концепции понятие миссия? Бизнес любит формулировать миссию.

кехман: Есть. Очень долго думали над формулировкой. На сегодняшний день я вижу миссию в следующем: мы - государственный академический театр, который дает возможность любому человеку, вне зависимости от его социального положения и профессии, получить в театре то, что он не может получить в обыкновенной жизни. Пока я директор театра, это так.

и: И какие ощущения человек может получить только в театре?

кехман: В первую очередь радость. Ну иногда и грусть тоже.

и: А катарсис?

кехман: Только что была премьера "Иудейки". Многие люди плакали. Я не знаю, катарсис ли это, но сила воздействия музыкального театра очевидна. Наша миссия - сделать так, чтобы люди хотели идти в театр. Взрослые, дети - важно, чтобы и те и другие увидели на сцене то, что невозможно увидеть ни в кино, ни в интернете. Театр должен быть домом, куда петербуржцы приходят минимум раз в месяц всей семьей. Вот такую мы придумали себе миссию. Невероятно сложно ее исполнить.

и: Почему?

кехман: Есть творческие проблемы - и еще целый комплекс причин. Очень важен репертуар. Такие названия, как "Иудейка", требуют серьезных маркетинговых усилий, специального промоушен. Это не "Пиковая дама" или "Лебединое озеро", которые продают себя сами. Огромная проблема заключается в том, что практически нет хореографов, нет режиссеров музыкального театра, мало дирижеров, большие проблемы с исполнителями. Основу коллективов музыкальных театров на Западе примерно на 40 процентов составляют сейчас российские исполнители. Певцы хотят работать там. Поэтому, чтобы сделать сильную балетную или оперную труппу, нужны годы. И ключевой момент - нужна серьезнейшая поддержка государства.

и: На ваши деньги произведена реконструкция. Вы вкладываете собственные средства в постановки. Государственного финансирования не хватает?

кехман: Государство дает деньги на одну постановку в год. Мы делаем минимум четыре. А нужно делать шесть.

и: Остальное - ваш бюджет?

кехман: Бюджет партнеров и мой личный.

и: Насколько для вас ощутимы те суммы, которые вы отдаете на театр?

кехман: Сейчас они несоизмеримы с теми деньгами, которые тратились в период реконструкции, но, конечно, ощутимо.

и: Интересна ваша мотивация. Театр - это дорого, затратно. Для чего вам это нужно?

кехман: Вначале это было некое хобби. Но я, как человек ответственный, понимал - если уж взял театр, то должен что-то делать. Меня же никто не заставлял: иди и реставрируй. Прежде чем управлять этим хозяйством, нужно было элементарно навести порядок. Другой вопрос - масштаб: можно было сделать меньше или больше. Но когда я включился, то не оставалось ничего другого, как сделать по максимуму.

и: Но бизнесмен со стороны, пожелавший заниматься театром, должен был принести туда деньги. Ставилось такое условие?

кехман: Нет. Я мог бы этого не делать, но я такой человек - если что-то делать, то на самом высоком уровне качества. Когда я вошел в театр и увидел всю эту разруху, почувствовал запахи... Никто даже в страшном сне предположить не мог, что театр пребывает в таком состоянии.

и: Пахло крысами?

кехман: Пахло всем чем угодно - кошками, крысами, плесенью. А я же был еврейский аллергичный ребенок, мне физически тяжело было здесь находиться. Театр оставался последним зданием в центре Санкт-Петербурга, где электричество было 127 вольт, а не 220, как везде. Как им можно было управлять?

и: Правда, что вам предлагали возглавить реконструкцию Большого театра?

кехман: Нет, неправда.

и: Но вы бы смогли такое дело довести до конца?

кехман: Много раз это уже делал. Я же не только этот театр реставрировал, я много занимался подобными проектами в городе, участвовал в реставрации Шереметевского дворца, например, поэтому для меня это абсолютно понятная задача.

и: Как вы оцениваете ситуацию с реставрацией Большого?

кехман: В Москве считают сотнями миллионов, миллиардами. Там другие порядки. Это странно. Можно взять наш бюджет и сравнить. Например, бюджет реставрации нашего плафона - 76 миллионов рублей, выделенных городом. Это огромная картина, 400 квадратных метров, которая полностью отреставрирована. Надо посмотреть, каков бюджет реставрации плафона Большого театра, и все будет сразу понятно.

и: В Петербурге есть Мариинка. Вы конкуренты?

кехман: Мариинка принадлежит всей России. А Михайловский театр - это жемчужина нашего города, место, куда ходят петербуржцы, в том числе московские петербуржцы. Такова наша стратегия.

и: Вы ратуете за возрождение системы, подобной той, что была в царской России, - Дирекции императорских театров. В чем смысл?

кехман: Сейчас каждый театр должен содержать свой хор, оркестр, миманс, кордебалет, репетиционную базу, производство по изготовлению декорации, костюмов и реквизита, не говоря уже о маркетинге и прочих структурах. Учитывая, что все принадлежит государству, такая схема неразумна. В стране существует всего несколько очень серьезных академических музыкальных театров, все они наперечет, так почему бы не сделать единое управление. Это серьезнейшая экономия денег. Общий бюджет театров огромен, но я не могу сказать, что у нас есть культурные события мирового масштаба. Я их не знаю.

и: Ни в Большом, ни в Мариинке?

кехман: Я их не знаю. У нас есть звезды, персоны. Но чтобы Россия входила в число лидеров с точки зрения оперы - я про это не слышал. Наши оркестры не входят в первую десятку лучших оркестров мира, разве не так? А денег государство выделяет огромное количество, в том числе президентские гранты.

и: Эти деньги не туда идут? Не так расходуются?

кехман: Никто не хочет сначала сделать, а потом получить. Нет, сначала дайте, а потом сделаем. И руководителей это невероятно раздражает. Потому что просят - еще, еще! А зачем давать, если результата нет? Нужно систему менять - концентрировать силы. На рынке нет достаточного количества профессионалов, которые умеют управлять театрами. Поэтому в Большом нет главного дирижера, ему пытаются найти коллегиальную замену - разве это правильно? Поэтому в Мариинском театре Гергиев совмещает посты художественного руководителя и генерального директора. Как он может быть генеральным директором, когда бывает в России даже не 100 дней в году? Это же невозможно.

и: А как возможно?

кехман: Мы хотим модернизировать экономику, выбираем инновационный путь, а в культуре у нас остались советские методы управления. Человека нельзя снять, потому что он великий артист, великий режиссер и заодно генеральный директор. Тронь его - и тут же встанет культурная общественность. А на Западе автоматически: два срока - ты уходишь с поста руководителя.

и: А что плохого в том, что человек полжизни руководит одним театром?

кехман: Если государство ставит перед музыкальным театром задачи развития - воспитание молодых, перспективных хореографов и режиссеров, - такая система не подходит. Человек, который руководит театром 20 лет, не пустит к себе никого, кто составит ему конкуренцию. Поэтому у нас проблемы с молодыми режиссерами, хореографами, балетмейстерами. Их нет и не будет никогда. А надо создать систему, которая решает задачи: допустим, 10 новых хореографов выпускают 10 постановок в год. Должен быть госзаказ и его финансирование.

и: Вам скажут, что каждый театр - это живой организм. А вы хотите создать госкорпорацию и быть директором Большого театра, директором Малого театра, директором Мариинки и Михайловского одновременно. Монополистом. Кто ж вас пустит?

кехман: Я знаю практически всех выдающихся деятелей искусств и культуры и могу сказать следующее - они люди очень разумные. Если им позволено таким образом действовать, они действуют. Если им объяснят, для чего нужна новая система, и дадут им достойное место в этой структуре, сопротивления не будет никакого. В большой организационной структуре всем хватит места. И самое главное - для государства это даст эффект. Россия всегда ассоциировалась с выдающейся культурой, выдающимися музыкантами - надо это возродить.

и: Вы свою идею уже выносили на обсуждение?

кехман: Еще рано. Пока идея до конца не сформулирована. Когда все проблемы, которые есть в стране, будут решены, дойдет дело до культуры.

и: То есть никогда.

кехман: Время придет. Надеюсь, что я смогу поучаствовать в процессе реорганизации.

и: Хотите быть директором императорских театров?

кехман: Дело не в должности. Просто участвовать в этом процессе очень интересно. Можно посмотреть на примере Михайловского театра - что было и что стало. Творческие успехи у нас серьезные. Мой контракт заканчивается через три года, и я гарантирую, что к 2013 году театр будет знать весь мир. Просто гарантирую! А по качеству мы войдем в десятку лучших оперных домов. Можете приехать и все увидеть. 2013 год будет юбилейный: 180 лет театру. Мы будем праздновать 200-летие Вагнера и 200-летие Верди. Ну и мне исполнится 45 лет - это уже возраст, в котором можно делать следующий шаг.

и: В чиновники? В Министерство культуры?

кехман: Я так скажу - не вижу в нашей отрасли ни одного человека, кроме нынешнего министра Авдеева, который хочет просто послужить. У всех есть какие-то интересы.

и: Это же нормально. У вас наверняка они тоже есть?

кехман: Мой интерес в следующем. Капитализация отрасли под названием "культура" находится на минусовом уровне. Государство может использовать эту отрасль в разы эффективнее, чем сейчас. Здесь есть огромный, феноменальный потенциал, который мне невероятно интересен. Потому что все остальное по большому счету занято. Вот сейчас, например, Роман Троценко, которого назначили главой государственной судостроительной корпорации, меняет фактически всю отрасль. Это невероятно интересная работа. Ему дали карт-бланш - и он делает. Хлопонин назначен на Северный Кавказ - такой же вызов. Если человек, который не имел отношения к региону, сумеет выполнить задачу, это будет невероятно.

и: Тот есть вызов вам интересен?

кехман: Конечно! Я не говорю "министр культуры", я говорю о музыкальных театрах. Изменение хозяйственной формы существования приведет к феноменальному результату. Мы будем устраивать мировые культурные события, потому что все для этого есть. У нас есть выдающийся Гергиев, который использует свой потенциал процентов на 20 максимум. Если бы ему не надо было постоянно добывать деньги, контролировать билеты, строить сцены, он мог бы сосредоточиться только на творчестве.

и: Вы как-то говорили, что не готовы отдать творческие решения на откуп творческим людям. Вы правда думаете, что видите шире, чем они?

кехман: Если бы эти творческие люди могли еще находить деньги, то я бы вообще в творческую составляющую не вмешивался. Если завтра я получу бюджет, например, в миллиард рублей, то у нас принципиально по-другому начнет развиваться творческая составляющая.

и: Собственных амбиций на ниве искусства у вас, значит, нет?

кехман: Нет. Но у меня есть одна мечта. Моя любимая опера - "Сельская честь", мы поставили ее у нас в театре. Если я смогу выучить партитуру, если репетиционный процесс пойдет нормально, я хотел бы один раз встать за пульт и этим спектаклем продирижировать - в свой день рождения, 9 февраля 2013 года.

и: Михаил Швыдкой вам как-то говорил, что директор театра - очень влиятельный человек с огромными связями. Это правда? Теперь вы можете зайти куда угодно?

кехман: Зайти я и раньше мог - не было необходимости. Важен круг общения. Мне невероятно интересны те люди, которые работают в нашей отрасли. По сравнению с кругом общения в бизнесе - это небо и земля. Здесь очень интересно.

и: Марина Цветаева объясняла мотивы предпринимателей, которые занимаются благотворительностью, так: "сознание неправды денег в русской душе невытравимо". Есть в вас что-то, что резонирует с этим?

кехман: Нет, абсолютно. Я не согласен. Это как раз огромная трагедия России - что здесь существует некий комплекс богатого человека. Предприниматели, которые помогают театрам, фондам, - выдающиеся люди. Они искренни. И никогда люди с комплексом богатства не смогли бы сделать этого.

и: Кстати, ваши друзья не удивляются такой активности на ниве благотворительности? Не спрашивают: зачем тебе это надо?

кехман: Есть одна расхожая фраза моих друзей на этот счет: как моя жена позволяет мне это делать?

и: Имеют в виду, что можно было на яхту потратить?

кехман: Да. Вместо того чтобы в дом нести, он несет в театр.