Вся наша жизнь - АК
Если могут рождаться новые народные поговорки, то лучшей мне кажется такая: "Что бы мы ни изобретали, все равно получится автомат Калашникова". Со времен великого разоружителя и мироносца Горбачева совершен миллион искренних конверсионных порывов, но мы завороженно ходим по оружейному кругу. Чтобы российское предприятие работало, оно должно работать на оборонку. Иная стратегия - суицид. Если предприятие пытается встать на гражданские рельсы, долго не протянет. Реалии подталкивают к обобщению: хочешь жить - надо служить войне.
Как бурсак Хома Брут, мы заперты в заколдованном круге военной тематики, мирские соблазны нас манят, но еще больше страшат. Наверное, голова у нас так устроена, что мысли неизбывно направлены на конфликты, нам чудятся вражьи происки, пребывание же в покое кажется нам пресным, и обустроить мирную жизнь в своем доме мы который век не можем, да и не хотим уже.
Автомат Калашникова при всех его несомненных достоинствах не может оставаться неизменным, иначе его, как средневековую мортиру, запрут в музее. Недавно на АК разместили светящиеся мушки для стрельбы в темноте. Эти мушки сделаны из радиоизотопных тритиевых источников и повысили спрос на АК до поднебесья. Нашим бойцам достаются опытные партии для военных действий в Чечне, и тот, кто держал в руках тритиевый автомат, от другого отказывается. Между тем оснований для ликования по поводу щедрой технической жилки нет. Источники ночного видения на основе тритиевых изотопов имеют в мире широкое хождение десяток лет. Даже в совсем не передовой Болгарии в гостиницах не высшего разряда в ночных коридорах светятся все ручки и выключатели. Когда-то у нас начали оснащать радиоизотопами маяки на Севморпути, но потом остыли. Сегодня в России светится только автомат Калашникова.
Во тьме можно на ощупь брести, любимое наше занятие. Но некоторые вещи ставят в тупик. Почему ядерное оружие России лучшее в мире, а ядерная медицина - худшая? И ведь хорошая водородная бомба с межконтинентальной ракетой несопоставимо сложнее, чем самые навороченные установки в ядерной медицине, которым требуется сфокусированным лучом попасть в опухоль почти под носом. Расчет процессов, которые происходят в термоядерном боеприпасе с учетом сложных атмосферных подвижек, не идет в сравнение с хитростями ядерной медицины. И все равно бомб у нас навалом, а в ядерной медицине конь не валялся, хотя в мировом здравоохранении это столбовая дорога.
На 1 тысячу жителей в США в год проводится 33 процедуры ядерной медицины, в Европе - 15-25, в полунищей Латинской Америке - 6. А в России - 4. В США 4 тысячи гамма-камер, в России - около 180, и большинство привезено из-за рубежа еще в советское время. Положение ухудшается: 5 лет назад в России работало 200 отделений радионуклидной терапии, сейчас меньше 125. Состояние здравоохранения таково, что главврачи предпочитают не связываться с высокими медицинскими технологиями и экономии ради скоро перейдут на деревенские заговоры.
Как часто бывает, в мировой технологической цепочке ядерной медицины без России не обойтись. В точности как с нефтью и газом, мы делаем самую дешевую начальную продукцию. Крупнейшее предприятие "Маяк" на Урале 90% продукции радиоизотопного завода направляет на экспорт. На заграницу работают также Димитровград и Обнинск. Мы отгружаем сотни наименований уникальных радиоизотопов, а назад получаем диагностические и терапевтические установки, нашпигованные нашими родимыми нуклидами с бешеной, поскольку технологии вложены, нормой прибыли.
Ядерная медицина - не только лечение, еще диагностика. Профилактика рака в США, Японии и Западной Европе за 20 лет снизила смертность при онкологических заболеваниях в 3,5 раза. В России каждый год выявляют 485 тысяч раковых больных, но умирает от рака 300 тысяч человек, то есть профилактика - пустой звук. Особая ставка в мире делается на позитронно-эмиссионную томографию, незаменимую в кардиологии, неврологии и - особенно - в онкологии, где опухоли выявляются на самых ранних стадиях. В США 2 тысячи ПЭТ-центров, в России - 5 центров, естественно, только в Москве и Питере. 70 - это минимальная потребность России в ПЭТ-центрах, которые на каждый вложенный рубль дают 2,5 рубля за счет возвращения пациента к нормальной жизни. В рамках национального проекта "Здоровье" до 2020 года планируется открыть еще 5 центров, но это слезы. На выданье - только ПЭТ-центры в Челябинске и Магнитогорске, что объясняется, с одной стороны, обилием в окрестностях ядерных центров, а с другой - плохой онкологией на промышленном Урале.
Мировой рынок радиофармацевтических препаратов устойчиво растет на 10-15% в год. И странная закономерность: в период кризиса рост только увеличивается, что доказывает обратную зависимость благосостояния и здоровья. Если нет сострадания, то, может быть, крутой барыш поможет нам обернуться к ядерной медицине?
