Павел Чухрай в ожидании денег
На завершившемся недавно в Ханты-Мансийске кинофестивале "Дух огня" обозреватель "Известий" побеседовала с режиссером Павлом Чухраем. Почему автор картин "Вор" и "Водитель для Веры", номинант "Оскара", давно не представлял зрителю своих новых работ?
известия: После фильма "Русская игра" прошло уже два с лишним года. Не затянулся ли ваш простой?
Павел Чухрай: Ситуация такова, что я год жду денег на продолжение большого исторического проекта о князе Меншикове. Сценарий мы написали совместно с Александром Миндадзе. Там есть эпиграф: "В России все меняется каждые двадцать лет. И каждые двести - ничего не меняется". Вот с этим эпиграфом я и живу. Уже была выбрана натура, проведены переговоры с актерами... К сожалению, это дорогой, костюмный проект. Но было бы полезно для нации узнать важную часть своей истории.
и: Чем вас заинтересовал Меншиков?
Чухрай: Очень современная история. Познакомившись с его жизнью, я понял, насколько это похоже на наше время. Как люди тогда жили, чего желали и к чему стремились. Они ведь много делали для страны и одновременно воровали, брали взятки, рубили головы, ссылали. Процесс шел непрерывно, и можно сказать, по кругу. Меншиков сослал одних, потом сам попал в ссылку. А потом сослали тех, кто его отправил в Березово. А уезжая, дети Меншикова отдали свой дом новым ссыльным - Долгоруким.
и: Но, может быть, сегодня стране нужны другие - положительные, оптимистичные - герои на экране?
Чухрай: Для меня на свете существует лишь один герой - Иисус Христос, поэтому поисками положительных героев для кино я не занимаюсь. Я хочу снимать о том, что мне кажется важным, чем болит моя душа. Мы настолько обрадовались переменам в нашей жизни, что совсем забыли: демократия - это, прежде всего, ежедневная созидательная работа. Мы ведь не хуже, не глупее других. И людей честных, добрых у нас немало. Но идет спад. Результаты Олимпиады в Ванкувере это еще раз доказали. Мы можем долго морочить голову населению, рассказывая, насколько у нас все замечательно, насколько мы мощные - просто нас мало кто любит. Но ветер дует для всех в одну сторону, и снег для всех одинаковый, и колени у многих также болят. Если человек не попадает в цель из винтовки или ему не хватает сил добежать, то не надо удивляться и обвинять судей и соперников. А спорт является объективным показателем общего состояния страны.
и: И состояние кинематографа в том числе?
Чухрай: Я с интересом смотрю, как в телесериале "Школа" работает Валерия Гай Германика. Я вижу талантливого и серьезного художника, который удивительно, непонятно для меня работает с непрофессиональными актерами. Как творческую удачу я воспринял серьезный и важный для нашей страны фильм Павла Бардина "Россия 88". И при этом есть поток сегодняшних картин, в которых кроме модного движения камеры ничего больше нет.
и: У нас теперь и фильмы о Великой Отечественной войне снимают в потоке...
Чухрай: Во всем мире эта тема стала чем-то вроде компьютерной игры. Я могу сожалеть об этом, напоминать, что есть великие фильмы "Летят журавли", "Баллада о солдате", но они остались в истории. Их снимали люди, сами прошедшие войну. Или, как в "Проверке на дорогах" Алексея Германа, - близкие к военному поколению. И для актеров того времени тема войны была своей, кровной. Требовать такого же отношения сегодня бессмысленно. Для нового поколения война - уже миф. Снимают они собственные представления о том, как стреляли, взрывали и так далее. Без особого душевного трепета, без стремления отразить правду о человеке. Но неправильно считать, что мы, а тем более наши отцы, просто были лучше. Надо постараться понять, почему со временем острота проходит. Мы ведь с вами не переживаем войну 1812 года как свою собственную...
и: Но ваш отец вам рассказывал о своей войне?
Чухрай: Да, он много рассказывал о войне, и часто его истории не сходились с официальной доктриной. Я немного отвлекусь, но мой рассказ все равно будет о папе. Был в советском кинематографе такой режиссер - Юрий Озеров. Снимал масштабное кино - "Освобождение", "Сталинград". Сегодня я могу спокойно смотреть эти фильмы и даже восхищаться всей задействованной в них машинерией. А тогда, в годы их создания, для меня они были просто неприемлемы. Я в каждом кадре видел не режиссера, стремящегося поведать правду о фронте, а конъюнктурного пропагандиста официальной идеологии. Я думал: почему же ему не стыдно, когда рядом его коллеги снимают пронзительнейшие фильмы о войне. И однажды, после просмотра на "Мосфильме" какой-то части "Освобождения", я спросил Озерова, как он позволил Ларисе Голубкиной играть фронтовую медсестру с длинным перламутровым маникюром. На широком экране это смотрелось ужасно. Он ответил мне, что потребовал от артистки постричь ногти, но та отказалась. И тогда, говорит мне Озеров, я ей сказал: "Пусть тебе будет стыдно!".
и: Вы занимались историей Меншикова, остановились. Что же дальше?
Чухрай: Я не позволяю себе лениться. За год, что стоим, написал три сценария - недорогого, еще дешевле и совсем скромного фильмов. Я все время слышу: ну, Павел Григорьевич, как же вы-то не можете найти денег для съемок?! Но любой продюсер прежде всего думает о собственной выгоде. Мои сценарии ему этого не обещают. Правильно сказал мне большой профессионал Андрей Кончаловский: "В нашей стране продюсеров практически нет. Они все в Голливуде. Наши стремятся заработать в процессе съемок, а там продюсеры нацелены на прокатные сборы".
и: Все равно не понимаю, как же вы можете быть "невыгодным" для продюсера. А имя? Репутация?
Чухрай: Представьте себе Вадима Абдрашитова, например, или меня на съемочной площадке. Это действительно невыгодно, потому что мы не идем на компромиссы. И на коленках, в одной выгородке, с одним осветительным прибором кино не снимаем. Тем самым треть бюджета в карман положить не позволяем. Кто с нами захочет связываться?! Проще нанять любого желающего - пусть и с отдаленным пониманием профессии режиссера. Выпускать в прокат фильм продюсер и так не собирался, можно же на телевидение продать. Так что в этой ситуации я просто пишу и надеюсь на перемены к лучшему.
Я не считаю, что мы делаем кино хуже голливудского. Там ведь тоже не все однозначно. Важно оговорить, что это мое личное мнение, но наш прокат до сих пор скован долгосрочными контрактами с американскими корпорациями. А это уже экономическая проблема, а вовсе не художественная. Закупить дешево целый пакет фильмов и привязанный к нему, условно говоря, "Аватар" - выгоднее, чем штучно заниматься продвижением отечественного кино. Естественно, наши картины для кинотеатров - как кость в горле.
и: Вы произносите это с личной болью...
Чухрай: Я помню свой опыт, который получил с выходом в прокат "Водителя для Веры". Картина шла очень коротко и летом, когда подходящий зритель был в огородах или на рыбалке. Другого времени - в осенней или весенней линейке проката - для фильма не нашлось, так как все сеансы уже были расписаны под Голливуд. А когда "Водителя..." показали по "Первому каналу", мы оказались в рейтинге на втором месте - после новогоднего поздравления президента России. Это означает, что зритель никуда не пропал. Просто он фильма в прокате не нашел.
и: Вы считаете, что в этом вопросе должно проявить свою волю государство?
Чухрай: Да, безусловно. Но только не варварскими квотами против иностранных фильмов, а экономической поддержкой кинотеатров или киносетей, которые работают с нашими картинами. Европейские страны стараются защищать национальное искусство, в том числе и кино, разными преференциями. Даже доплачивают кинотеатрам, которые прокатывают фильмы местных режиссеров. Есть же масса механизмов, которые должны быть прописаны в законе, чтобы национальное кино получало защиту.
и: Вот вроде бы сейчас ожидаются положительные перемены...
Чухрай: Как и большинство кинематографистов, я питаюсь слухами. Нет конкретной информации о том, что происходит в Министерстве культуры, в департаменте по кино. О том, как будет работать Фонд по поддержке кино. Может быть, наступит и в нашей отрасли замечательная творческая жизнь. Но у нас за последние два десятилетия так часто менялись правила игры, а улучшения были столь призрачными, что скепсиса пока больше, нежели оптимизма.
