Правдивая война Бориса Соколова

13 февраля Борису Александровичу Соколову - заслуженному деятелю искусств, фронтовому кинооператору, документалисту, почетному кинематографисту России, лауреату Сталинской премии, кавалеру многих орденов и медалей - исполняется 90 лет. Отснятые капитаном Соколовым кадры фронтовой кинохроники вошли во многие документальные фильмы о Великой Отечественной войне. Назовем "Знамя победы над Берлином водружено", "Берлин", "Разгром Японии" и другие. С ветераном встретилась обозреватель "Известий" Вита Рамм.

известия: По окончании Института кинематографии в 1941-м вы даже диплом не успели получить?

борис соколов: Меня не это волновало, а то, что я на три года был вынужден задержаться в Алма-Ате, на студии кинохроники. Снимал по всему Казахстану, но жил с мечтой о фронте. И только в 1944-м - мне уже было 24 года - попал в киногруппу 1-го Белорусского фронта. Там встретился со своим однокурсником Мишей Посельским. Стали работать вместе.

и: Почему на фронте операторы работали парами?

соколов: Так было удобнее во всех отношениях - мало ли что могло случиться. И для монтажа эпизода материал получался объемным. Один из нас, например, снимал крупные планы, другой - общие. Фронтовых операторов во ВГИКе не готовили. Мы постигали новый смысл своей профессии на практике. Сегодня трудно не то что понять, а даже объяснить, как были устроены наши кинокамеры. Они весили по три с половиной килограмма. Еще на себе мы таскали по нескольку кассет с пленкой по пятьсот граммов каждая. А пленки-то в каждой такой "бобышке" было тридцать метров - ровно на одну минуту, не больше. Да еще и пружину камеры приходилось подзаводить, словно будильник, каждые тридцать секунд. И этого завода хватало на пятнадцать метров. Приходилось рассчитывать, когда надо включить камеру, чтобы успеть снять событие. Пленку перезаряжали в темном мешке, чтобы не засветить уже отснятые кадры. Это теперь операторы могут спокойно ждать - лимит пленки не ограничивает.

и: Учитывая все трудности, не приходилось ли заниматься инсценировками?

соколов: Нет, инсценировками на фронте мы не занимались. Большой проблемой была слабая чувствительность пленки. По этой причине мы могли снимать только днем. Именно поэтому дневные съемки водружения флага над Рейхстагом - это вынужденная реконструкция реального события, которое на самом деле происходило ночью.

и: Вы могли бы узнать свои съемки?

соколов: Это почти невозможно - в Москве проявленные пленки никто не подписывал. Да и какая разница? Все мы - 258 фронтовых операторов - работали на одну Победу. Приблизительно каждый пятый мой коллега погиб на передовой во время съемок. И были случаи, когда приходилось брать в руки оружие. Вот, например, Боря Шер. Он сидел на месте радиста-стрелка и, когда на них напали фашистские самолеты, отложил кинокамеру, взял пулемет и сбил противника. Его потом орденом Боевого Красного Знамени наградили.

и: В тех местах, где снимали вы, проходили события, ставшие основой художественной эпопеи Юрия Озерова "Освобождение". Похоже ли большое кино на правду жизни?

соколов: Думаю, что не стоит сравнивать. Игровое кино требует другой концентрации в кадре, другой плотности действующих лиц и техники. "Освобождение" не всегда соответствовало реальности, которую я фиксировал, но его все же можно считать правдивым кино. Сегодняшние мастера устраивают из войны аттракцион, развлечение для публики. Это безнравственно.

и: Говорят, что из-за цензуры многое в военных съемках осталось за кадром.

соколов: Установка из Москвы шла - снимать только героизм советских войск, поэтому многое в кадр не попадало сознательно. Почти нет съемок отступления наших войск в начале войны, других трагических моментов. Но фронтовые операторы тоже понимали, что съемки поражений никому не нужны. Мы же не были бесстрастными фиксаторами событий. Понимали, что работаем на пропаганду всенародной Победы.

и: Есть ли неснятые сюжеты, о которых вы сожалеете?

соколов: Жалею, что погода помешала снять Парад Победы. Я был в группе, которая фиксировала происходящее на Красной площади с воздуха. Но в этот день была плохая видимость, и летную часть парада отменили. Зато я снимал в Карлсхорсте акт подписания капитуляции фашистов. Незабываемый эпизод в моей жизни. Он означал конец войны. Но, вернувшись в Москву, я был направлен на другую войну - с Японией, на Забайкальский фронт. Прошел через пустыню Гоби, Хинган, дошел до берегов Желтого моря.

и: Но судьба распорядилась так, что вы пришли на телевидение, стали главным оператором, а затем художественным руководителем хроники. В этой должности вы проработали больше двадцати лет. Как себя чувствовали в конкуренции с документалистами?

соколов: Объездил не только весь СССР, но и мир. Сопровождал Никиту Сергеевича Хрущева в поездке по США, а Фиделя Кастро - в поездке по Советскому Союзу. Снимал в Индонезии правителя Сукарно, был с советской делегацией у Индиры Ганди в Индии, фиксировал, как Михаилу Шолохову Нобелевскую премию вручали в Стокгольме, и открытие Асуанской плотины в Египте. Ответственность за результат была даже большая, чем на фронте. Но, к великому моему сожалению, ни одного из столь уникальных кадров не сохранилось. Мы снимали на 16-миллиметровой пленке, фильмотеки не было, и все смывали. Мы опережали документальную хронику оперативностью показа. А ведь мне в те времена приходилось вышестоящим органам еще и доказывать, что телесъемки - новый виток развития документалистики. Вначале нас почти никуда не пускали, приоритет был за документальной студией (ЦСДФ). Но постепенно мы стали завоевывать позиции. Даже правительственная охрана из Девятого управления КГБ стала нам доверять. Помог и главный редактор "Известий" Алексей Иванович Аджубей. Он обратил внимание, что в описании репортажей визита Хрущева в США нет моей фамилии. И справедливость на следующий день была восстановлена...