Мораль и 9 граммов
Раскрутка в интернете панических сообщений и предложений по поводу катастрофы на СШГЭС привела к неприятностям для первоисточника сообщений и предложений - абаканского журналиста М. Афанасьева. Прокуратура г. Абакана возбудила против него дело по ст. 129-3 "Клевета, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого преступления". Сколь можно понять, имеются в виду сообщения Афанасьева о бездействии властей на аварии, каковое бездействие, имей оно место, подпадает под ст. 285-3 "Злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия".
Заметим, что даже Дума собирается декриминализировать клевету, причем не столько из гуманизма, сколько потому, что доказывание факта клеветы есть дело почти безнадежное. Квалифицирующим признаком клеветы является заведомая (для того, кто его произносит) ложность порочащего сообщения. Добросовестное заблуждение eo ipso (тем самым) клеветой не является, и обвиняемый всегда может настаивать именно на такой версии - он-де искренне считал, что власти все врут, а МЧС ничего не делает. Такая искренность неподсудна по ст. 129. Причем в ряде случаев для отстаивания такой версии даже и особо врать не надо. Разоблачение злодеяний врага, как правило, сопровождается таким самоподзаводом, от которого обвинитель сам начинает верить в то, что сам придумал, и в момент говорения он вполне искренен.
Вероятно, и прокурорские это понимают, но с другими статьями УК дело еще бесперспективнее. Даже всеподметающая 282-я не дает зацепок, ст. 212-3 "Призывы к массовым беспорядкам" не годится также, ибо квалифицирующим свойством массовых беспорядков является насилие, тут же к насилию никто не призывал. Хорошо это или нехорошо, но кричать: "Пожар!" в переполненном театре - дело уголовно ненаказуемое. Превращать людей в обезумевшее стадо - дело тоже ненаказуемое. Clemens lex, sed lex (закон снисходителен, но это закон).
Причина такой мягкости закона в том, что очень трудно, если не вовсе невозможно, сформулировать состав преступления. Формула, с одной стороны, не должна быть всеподметающей, такой, при которой криминально любое слово о возможной опасности, - иначе и за слова "Эй, бабка, ты туда не ходи, ты сюда ходи" станут давать срок, а 58-я статья перевернется в гробу от зависти. С другой стороны, она не должна быть бессильной - ибо зачем сочинять еще одну статью УК, мертвую от рождения. Пусть дело регулируется моралью и разумом.
Но есть и другая, почти совсем не упоминаемая причина. В самых острокритических ситуациях никакой УК от паники все равно не спасает, а отступление от морали и разума регулируется револьвером. Где не срабатывает мораль, срабатывают 9 граммов. В хрестоматийном рассказе Б. Житкова "Механик Салерно" коллизия разъяснена до мелочей. Узнав, что в трюме пожар, капитан объявляет команде: "Военное положение. Дисциплина - вот, - и капитан стукнул револьвером по столу. - За три дня сделать плоты. Шлюпок мало. Сболтни кто о пожаре - пуля на месте". Еще до этого капитан ночью выбрасывает за борт любознательного пассажира, начинающего догадываться о пожаре, затем вовлекает в ложь всю команду, в финале же, при посадке на плоты, не обходится и без 9 граммов. Пассажир прорывается вперед женщин и детей - "Хлопнул выстрел. Испанец рухнул за борт. Капитан оставил револьвер в руке". Свинцовый аргумент имел объяснение - "Страх - это огонь в соломе. Он охватит всех. Все в один миг потеряют ум. Тогда люди ревут по-звериному... Пробивают себе дорогу. Матросы не слушают капитана. Давят, рвут пассажиров. Окровавленная толпа бьется, ревет. Это бунт в сумасшедшем доме". Чтобы не допустить такого, годится все. У Житкова мы видим ложь наперегонки со смертью, два убийства, отношение к пассажирам как к неразумным детям - полный набор тоталитаризма - и тем не менее, читая, мы повторяем слова капитана: "Вы их спасете, и будет навеки вам слава, морякам Италии".
И в любом случае не изобретено другого средства против производства бунта в сумасшедшем доме, кроме либо морали и твердости, когда они работают, либо внесудебной расправы на месте, когда не работают. Гашение паники в последний момент - дело жестокое, но когда солома загорится, будет уже поздно, и ст. 129-3 УК РФ никого не утешит. Кто сеет панику в минуту бедствия, должен понимать, что он играет не просто в плохую игру, а еще и в игру для себя опасную.
