Три могилы рядового Туровцева

В последние годы десятки отрядов выезжают на поиски праха до сих пор не захороненных советских солдат и офицеров, погибших в Великой Отечественной войне. Добровольцы находят остатки тысяч бойцов, многих удается опознать по полуистлевшим документам, "медальонам смерти", выгравированным фамилиям на ложках и котелках. Москвич Виктор Туровцев, сам офицер и фронтовик, предпринял попытку найти прах своего отца рядового Ивана Михайловича Туровцева в далеком 1965 году. И ему повезло.

1943-й, 1944-й. Две похоронки

В маленькой квартире Виктора Туровцева, фронтовика-артиллериста, закончившего войну в звании капитана, в шкафу за стеклом хранится зазубренный кусок металла. Рваные края режут руки, если крепко сжать в руке. Это осколок с Мамаева кургана в Волгограде. Рядом довоенная черно-белая фотография небольшой небогато одетой семьи. Набор, признаться, непривычный: на видных местах сейчас принято хранить сувениры из дальних стран.

- Это август 1942 года, - берет в руки фотокарточку Виктор Туровцев. - В центре - я с повесткой в кармане и головой, обритой под ноль. Девятилетний мальчишка - мой брат Славик. Стоят - дядя Вася и тетя Шура. Слева от меня сидит отец - Иван Михайлович, ему уже под 50 лет. Справа - мать Антонина Васильевна. Видите ее глаза? Она уже тогда чувствовала, что война принесет много боли.

21 июня у Виктора Туровцева, ученика средней школы города Раненбург Липецкой области, был выпускной. В 12 дня 22 июня молодые люди собрались у одноклассницы. В квартире было тихо, потом поняли, что молчит радио. Одноклассник Паша взял отвертку, крутанул что-то в чаше репродуктора, и все услышали голос Молотова. Мальчишки рванули в военкомат, но им строго посоветовали дождаться 18 лет.

Виктор Туровцев попал на фронт в артиллерию в 1942 году. Его отца призвали годом позже. За плечами Ивана Михайловича уже были две войны - империалистическая и Гражданская.

- Мой отец чувствовал, что это война для него последняя, - вспоминает Виктор Туровцев. - Прощаясь с моей матерью, он так и сказал: "Я не вернусь".

Скоро Антонина Васильевна получила похоронку на мужа. Где похоронен Иван Михайлович, тогда не запомнилось.

- В 1944 году пришел серый листок и на меня, - Виктор Туровцев встает с дивана и начинает ходить по комнате. В Молдавии разорвавшимся снарядом меня засыпало в блиндаже.

"Лейтенант Туровцев В.И. Погиб 8 июля 1944 года. Похоронен в братской могиле возле села Фалешты" - написано в моей похоронке.

- Но я выжил и вернулся, - волнуется ветеран. - Да, инвалидом, да с ногами проблемы. Но живой!

Но с отцовской похоронкой ошибки не было. Иван Туровцев погиб.

1965-й. Ремень и ложка

В апреле 1965 года Виктор Туровцев сидел в своем кабинете в здании Моссовета на улице Горького и слушал смех молодежи на улице.

- Я вдруг вспомнил об отце, - говорит он. - Не знаю почему. Тут же набрал номер матери и спросил, сохранилась ли похоронка. Оказывается, нет. Мать давно сдала ее в райисполком, чтобы освободили от сельхозналога. Что делать? И тут я вспомнил о генерале Ефимове, с которым был хорошо знаком, и позвонил ему. Генерал спросил, каким военкоматом призывался отец, и пообещал помочь. Через некоторое время в мой кабинет вошел майор - адъютант Ефимова и вручил конверт, в котором лежала бумага:

"Рядовой 451 СП 64 СД Туровцев Иван Михайлович, 1893 года рождения, уроженец города Мичуринска, призван Чаплыгинским РВК Липецкой области. Погиб 20 августа 1943 года. Похоронен в могиле перекресток просек южнее 1 км отметки 221,0 (7195), карта 1:500000, 1930 год издания, лист 3669 "В", Кировский район Смоленской области (сейчас Калужская область)".

Следом майор протянул еще один конверт, строго заметив, что там секретные материалы. Туровцев сорвал сургуч и понял, что в конверте карта, о которой говорилось в записке.

- Как офицер-артиллерист я быстро нашел бы на местности точку, где могла быть могила отца, - улыбается Туровцев.

Но с момента гибели Ивана Туровцева прошло 22 года. Что там теперь? Виктор скопировал карту и отправил ее вместе с письмом в Калужскую область - первому секретарю Кировского райкома партии: "Уважаемый Эмманул Михайлович! Во время войны у меня погиб отец. До 1965 года я не знал, где он похоронен. Отчетливо понимая Вашу занятость, я все-таки решаюсь просить Вас отыскать могилу отца..."

Через 2 дня первый секретарь позвонил и сказал, что могила рядового Ивана Михайловича Туровцева найдена.

- Там, где проходила передовая, все поросло молодым лесом, - ответил Эмманул Михайлович. - Мы попросили школьников прочесать его, и ребята нашли небольшой бугорок. Милиционеры вскрыли могилу и нашли в ней останки вашего отца.

- Как вы определили, что это именно он?

- Там лежала алюминиевая ложка, на которой было нацарапано "ТИМ" - Туровцев Иван Михайлович.

Ничего не говоря матери, Виктор Туровцев в ближайшие выходные приехал в Киров Калужской области на перезахоронение отцовских останков. Его пригласили в комнату, где лежал прах.

- Я вошел, увидел гроб, в нем - потемневшие от времени кости и череп, - до сих пор волнуется Виктор Туровцев. - Рядом - котелок и ремень. И я все понял: ошибки быть не могло - это мой отец. Ремень я не мог не узнать - мать мне им вкладывала ума в детстве.

Виктор Туровцев минуту молчит и добавляет:

- Весь солдатский котелок был испещрен осколками. Я, как фронтовик, сразу понял, как погиб отец, - его убило либо снарядом, либо минометной миной. Вот таким же осколком, как тот, в шкафу.

Ветеран не ошибается. Тогда наши войска рвались к Харькову, а на Западном фронте, где воевал рядовой Иван Туровцев, было затишье. В сводке Совинформбюро, напечатанной в "Известиях" 21 августа 1942 года, событиям прошедшего дня посвящены скупые строки: "На других фронтах наши войска вели боевую разведку и артиллерийско-минометную перестрелку с противником".

В следующую поездку в Киров Виктор Туровцев взял брата и мать.

- Мать пришлось подготовить, - вспоминает он о тех событиях. - Она все-таки так до конца и не верила, что отец погиб. Потом мы каждый День Победы навещали могилу отца.

2005-й. Новое перезахоронение

С годами Виктору Ивановичу становилось все труднее ездить в Киров.

- В 2005 году вдруг защемило сердце, - вспоминает он. - И я написал в администрацию Кирова письмо с просьбой рассказать мне, что с могилой отца. Ждать пришлось долго. Наконец пришел ответ, в котором говорилось, что над могилой шефствует ближайшая школа. Был указан телефон.

После звонка в школу выяснилось, что могила снесена, а останки отца перенесены в братскую могилу. Зачем это сделали?

- Убежден, что какому-то чиновнику не понравилось то, как похоронен рядовой солдат, - разводит руками ветеран.

Так Виктору Туровцеву пришлось искать могилу отца второй раз. Он написал в администрацию Кировского района. В ответ пришло официальное письмо за подписью главы района:

"Сообщаю, что Туровцев Иван Михайлович захоронен в Кирове. Могила находится в сквере по улице Пролетарская. Данное захоронение является объектом постоянного внимания".

- Мне сразу полегчало, - улыбается Туровцев. - Будет куда моим внукам приехать, чтобы поклониться прадеду.

Виктор Туровцев благодарен десяткам людей, но больше всего - тому офицеру, который нанес на карту координаты самой первой "индивидуальной" могилы его отца.

- Во время войны как хоронили? - спрашивает сам себя ветеран и тут же отвечает: - После боя всех положат в воронку или осыпавшуюся траншею, закопают. А потом в похоронках напишут: "Похоронен на окраине села такого-то". А здесь офицер, с которым мы даже не знакомы, не поленился и нанес точные координаты. Знал, что отца искать будут. 

Под вишней и железным крестом

Екатерина Забродина

Так вышло, что обер-ефрейтор вермахта Фриц Шредер нашел последний приют подле православной церкви. Экс-канцлер ФРГ Герхард Шредер до 57 лет ничего не знал о могиле отца. Ее поисками упорно занималась Гунхильд Камп-Шредер, старшая сестра политика. И вот в 2001-м военный архив ответил на запрос положительно.

Выяснилось, что 32-летний Фриц, призванный на фронт шофером, погиб в октябре 1944-го при наступлении советских войск на Трансильванию. Его и еще восьмерых немцев похоронили в братской могиле жители румынской деревушки Чеану-Маре. По свидетельству очевидцев тех событий, в кармане одного из погибших лежало письмо от жены. Фрау Шредер успела сообщить мужу радостную весть: 7 апреля у них родился сын Герхард. Последний раз Фриц виделся со своей Эрикой летом 1943 года во время недолгого отпуска.

Ухоженная могила Шредера-старшего находится рядом с православной церквушкой. В 1990-е местный священник поставил у изголовья железный крест и посадил вишневое дерево. "Мы просто выполнили наш христианский долг перед людьми, совсем не думая о том, что они были нашими врагами", - рассказал он.

С недавних пор захоронение перестало быть безымянным. Там появилась мраморная плита с именами всех девяти убитых. Последним значится Фриц Шредер. В августе 2004-го в Чеану-Маре впервые приехал Шредер-младший - почтить память отца, которого никогда не видел. "Это был один из самых пронзительных и незабываемых моментов в моей жизни", - признался он потом. Но в ту поездку журналистов не взял - паломничество было слишком личным.

Герхард Шредер никогда не говорил, что ему не хватало отца. Но на рабочем столе политика всегда стояло его фото. А еще экс-канцлер не устает повторять: мир не должен забывать о преступлениях национал-социализма и гитлеровской диктатуры. И это прошлое - боль каждого немца.