Почему опека возвращает детей сумасшедшим родителям?

Фотографии и видеосъемка четырехлетнего Глеба, приемного малыша Ларисы и Антона А., обошли все СМИ. Обожженное лицо, синяки на теле, раны... Эти травмы, по словам Ларисы, он получил при падении. У врачей другое мнение. Но, несмотря ни на что, подлеченного мальчика вернули приемным родителям. Подобный случай (когда опека сначала отобрала детей у матери, а через год их вернула) недавно закончился трагедией. 14 марта в московской квартире в доме по улице Теплый Стан произошел пожар, в котором погибли 39-летняя Оксана Стах и ее 13-летняя дочь Наташа. Они не смогли выбраться из квартиры, до потолка (!) заваленной мусором. А опека, несмотря на постоянные жалобы соседей, долгие годы считала, что в семье все нормально.

В московскую детскую больницу N 9 имени Сперанского привезли четырехлетнего Глеба. Внешний вид мальчика поверг в шок даже видавших виды врачей: огромные синяки, ожоги лица 1-й, 2-й и 3-й степеней. А после обследования у него обнаружили закрытую черепно-мозговую травму. Немного придя в себя, мальчик рассказал врачам, что его избивала мать, а ожоги он получил, когда та ударила его раскаленным чайником. В больнице сразу заподозрили приемных родителей Глеба в жестоком обращении с ребенком, но те утверждали, что кроха "просто неудачно упал с лестницы". А после этого, как уверяла приемная мама Глеба - Лариса, мальчика покусала собака.

Так это или нет, сейчас выясняют правоохранительные органы. Прокуратура проводит проверку по факту избиения Глеба, а расследование уголовного дела взял под личный контроль первый заместитель главы МВД генерал-полковник Михаил Суходольский.

Кроме Глеба супруги воспитывают его двухлетнюю сестренку Полину. Взять в семью приемных детей А. решили через семь лет после гибели собственного ребенка-подростка. Большинство домов в поселке, где живут супруги, - двухэтажные особняки, и что происходит за их заборами, никто из соседей не знает. Но правозащитники уверены: Глеб систематически подвергался побоям. "Гематомы, которые видны на лице у ребенка, свидетельствуют о том, что родители уже давно стали применять насилие в отношении усыновленного мальчика. Но, к сожалению, это осталось вне поля зрения органов опеки", - заявил уполномоченный по правам ребенка в Москве Алексей Головань.

Сейчас мальчика по нескольку раз в день навещают специалисты органов опеки. И такие проверки будут проходить до тех пор, пока точку в этой истории не поставит суд. Если вину приемных родителей докажут, то им грозит до трех лет лишения свободы. Если же Глеб и Полина останутся в семье А., не исключено, что все закончится трагедией. Как в истории москвички Оксаны Стах.

Хозяйка смрадной горы

Месяц назад в квартире Оксаны Стах из-за коммунальных долгов отключили свет. Скорее всего Оксана все это время пользовалась свечами, что и стало причиной пожара. Огонь быстро распространился по квартире. В это время дома была сама Оксана и ее дочери - 13-летняя Наташа и 11-летняя Юля. Младшей, Юле, чудом удалось выжить. Девочка, отыскав в мусорных завалах узкий проход к окну, выбралась на балкон. А уже оттуда ее к себе перетащили соседи. Пожарные не могли попасть в квартиру до тех пор, пока сотрудники МЧС не вскрыли дверь. Наташу обнаружили слишком поздно. Оксану Стах тоже не удалось спасти...

Когда пожар потушили, перед пожарными и спасателями предстала жуткая картина. Вся квартира - две комнаты, ванная, туалет и коридор были буквально под потолок завалены мусором. Это была настоящая свалка. Корреспондент "Известий" побывал в жилище погорельцев.

...Покосившаяся дверь без ручек, из глубины квартиры тянет едким запахом гари. Стены кухни закопчены - здесь и начался пожар. В ванной комнате и туалете огромная груда хлама. Ванны нет. Унитаза не видно под завалами мусора, раковину обнаружить тоже не удалось...

- Для девочек их родной дом был настоящим темным царством, - тяжело вздыхает соседка Оля. - Они были покорными, тихими, точь-в-точь как ангелята. Бабушка их, Татьяна Михайловна, выпивала. Хотя внучек содержала и кормила именно она - с утра до ночи мыла полы в магазинах. Оксана не работала. Вы поздно пришли. Сейчас тут более-менее прилично, три контейнера мусора уже вывезли!

Весь дом знал о странном поведении хозяйки "нехорошей квартиры" N 130 - Оксаны Стах. Поздно вечером она выходила на улицу и рылась в помойках. А ранним утром возвращалась домой с "добычей" - двумя большими сумками, плотно набитыми бумагой, стаканчиками от йогуртов, лохмотьями, бутылками. В мусорных завалах сестры Наташа и Юля проделывали норы и укладывались в них спать.

"Мы хотим есть!"

Обвинить окружающих в равнодушии нельзя. Соседи не раз жаловались на явно неадекватную женщину. С 2000 года пенсионерка Ирина Афонина, живущая этажом ниже, регулярно писала письма в управу "Теплый Стан" и районное ОВД.

- Тогда Оксана завела свору собак, у нее в "двушке" жили 24 голодных пса, - вспоминает Ирина Константиновна. - Выгуливала она их редко, так что собаки гадили прямо в квартире! Она меня постоянно затапливала, в моей квартире стоял жуткий запах.

Но самое главное, что волновало жителей дома N 7 по улице Теплый Стан, - здоровье и жизнь двух маленьких девочек. Оксана не занималась воспитанием детей, не гуляла с ними и даже не водила к врачам. До семи лет Наташа и Юля почти не выходили на улицу! Свежим воздухом они дышали на балконе, а руки их были привязаны к перилам. Все попытки образумить молодую мать оканчивались неудачей: она не открывала дверь.

Соседи составляли коллективные жалобы и обивали пороги всех инстанций: ДЕЗа, муниципалитета и милиции. Но чиновники ничего не делали. Управа района отписывалась скупыми строчками: "проведение санитарных работ в квартире N 130 возможно только после добровольного согласия Стах О.В. предоставить доступ в квартиру". Милиционеры тоже давали понять: выявление неблагополучных детей - не их дело. Факты побоев и жестокого обращения с девочками не зафиксированы, а чужие методы воспитания их не касаются. "Вот если, не дай бог, что-нибудь случится, тогда будем разбираться", - отрубали в правоохранительных органах.

А в октябре 2002 года чуть не случилась беда. Прохожие увидели в распахнутом окне девятого этажа худенькие фигурки двух девочек. Наташа и Юля забрались на подоконник и жалобно кричали: "Помогите! Мы хотим есть!" В это утро Оксана, не покормив детей, заперла их в квартире вместе с собаками, а сама куда-то ушла. Перепуганные соседи связались с дежурной частью РОВД, и вскоре на место ЧП прибежал запыхавшийся участковый инспектор Петров. Он вместе с жильцами как мог отвлекал и успокаивал малышек, чтобы они отошли от окна. А в это время в квартире стоял дикий лай, и голодные дети, захлебываясь от рыданий, сбивчиво объясняли: "Бабушка на работе, а мама ушла, когда мы еще спали, и мы очень хотим кушать".

- У меня от этой истории до сих пор мурашки бегают по коже, - признается сосед с четвертого этажа Тимур Пантелеев. - Оксана появилась только около девяти часов вечера, прошмыгнула мимо нас, захлопнула дверь и даже с участковым отказалась разговаривать.

Приют - суд - дом

Лишь после того, как дети чуть не разбились, чиновники осознали: над девочками нависла реальная угроза. Органы опеки и попечительства девочек у Стах отобрали и поместили в приют Красного Креста. Собак отвезли в питомник. А в феврале 2003 года ее ограничили в родительских правах с испытательным сроком на полгода и поместили на лечение в психиатрическую больницу N 15.

- За первые два месяца мать не навестила их в приюте ни разу. Лишь когда испытательный срок подходил к концу, Стах вспомнила о своих материнских обязанностях, - рассказывает "Известиям" начальник подразделения по делам несовершеннолетних УВД Юго-Западного административного округа Москвы Зоя Баранова. - Сделала ремонт в квартире, устроилась на работу парикмахером по стрижке собак. Говорила, что хорошо зарабатывает.

Об "исправлении поведения Оксаны Валерьевны Стах" бодро отрапортовала мне и начальник отдела по социально-правовой защите несовершеннолетних и отдельных категорий граждан муниципалитета "Теплый Стан" Надежда Зеленская: "Мы, органы опеки, заметили усилия Оксаны Валерьевны. Она приходила к детям, видно было, что скучала по ним. И уже летом она подала в суд иск о восстановлении родительских прав, и он ее требование удовлетворил. Наташа с Юлей были возвращены в семью".

Ближайшие соседи решением суда были возмущены.

- Я хорошо понимала девочек - все-таки Оксана была для них прежде всего матерью, пусть и плохой. Естественно, они к ней стремились. Но, выступая свидетельницей в судебном процессе об ограничении Оксаны в родительских правах, я с содроганием вспоминаю ее холодные признания. Многочисленные собаки спали на диване, а девочки - на полу, - недоумевает Ирина Афонина.

Между тем по постановлению Пленума Верховного суда от 26 мая 1998 года "не могут быть лишены родительских прав лица, не выполняющие свои родительские обязанности вследствие стечения тяжелых обстоятельств и по другим причинам, от них не зависящим (например, психического расстройства или иного хронического заболевания, за исключением лиц, страдающих хроническим алкоголизмом или наркоманией)". То есть само по себе психическое расстройство - не основание для лишения родительских прав. Степень опасности такого родителя для ребенка должен оценить суд. В случае с Оксаной суд опасность недооценил...

Вне подозрений

Домой Наташа и Юля вернулись в августе 2003-го, но для них ничего не изменилось. Уже осенью Оксана вновь начала с пристрастием исследовать содержимое мусорных контейнеров и таскать хлам в квартиру. Опять завела трех псов, по всему подъезду распространилось отвратительное зловоние. Соседи регулярно поднимались к женщине, пытались поговорить с ней, но в ответ из-за запертой двери доносился лишь мат.

А органы опеки, подразделение по делам несовершеннолетних заслонились от девочек баррикадой равнодушия. Мол, семья подозрений не вызывает. Хотя ни разу даже не заглянули в квартиру.

- Около двух лет назад мы все же дошли до главы управы "Теплый Стан" Геннадия Лашкина. Потребовали принять срочные меры к Оксане Стах. Ведь дети не могут так жить и не должны, - рассказывает Тимур Пантелеев.

Лашкин отнесся к истории, рассказанной соседями, равнодушно, и серьезного разговора с местным начальником не получилось.

- На вопрос, что же нам делать дальше, он, показывая заметку из бульварной газеты, отрезал: "Бывают ситуации и похуже. Вот на днях в Рязани мальчика в родной же семье зарезали". Участковый тоже заниматься проблемной семьей не хотел. Легонько постучит в дверь Стах, потопчется минуту на пороге и уйдет, - продолжает Пантелеев.

- Я не раз умоляла Татьяну Михайловну - вызови психиатра из ПНД N 21 (она, видимо, состояла там на учете). Врачи хоть как-то помогут ей, да и девочкам без нее будет поспокойней, - говорит Афонина. Но Татьяна Михайловна начинала причитать: "Оксана - моя дочь, что же я с ней могу поделать?"

За несколько месяцев до трагедии Оксана разругалась с матерью и выгнала ее из дома. Татьяна Михайловна все это время ютилась у каких-то знакомых и лишь украдкой навещала внучек и приносила им продукты.

"От них дурно пахло"

А как на все это реагировали в школе, в которой учились девочки? Да никак!

- Со стороны руководства школы к семье не было претензий, она не проходила как неблагополучная и даже не состояла на школьном учете. Девочки всегда были опрятно одеты и успевали в учебе, - сухо резюмирует школьные характеристики Наташи и Юли Зоя Баранова из УВД Юго-Западного округа.

Вот только как девочки могли быть опрятно одеты, если ванная и туалет в квартире были полностью захламлены! Как они могли мыться и справлять естественные надобности? А делать уроки? Задать этот вопрос очень хотелось директору школы N 931 Тамаре Мешковой. Но, увидев меня возле своего кабинета, Тамара Сергеевна приняла агрессивно-оборонительную позицию: "Ни на какие вопросы отвечать без разрешения департамента образования Москвы не буду. Уходите". Но я точно знаю, что до Мешковой доходили сведения о том, что творится дома у Наташи и Юли Стах. Полгода назад одна из чутких соседок приходила в школу на общее собрание и достаточно подробно описала условия, в которых жили девочки. Директор лишь процедила сквозь зубы: "Да все у них там в порядке. Не вмешивайтесь".

Одноклассники девочек, которых я подловила на школьном крыльце, так не считали.

- Одевались они очень скромненько, и пахло от них очень резко, - деликатно сказала девочка из параллельного класса Наташи.

Но у педагогического состава, по всей видимости, притупилось не только обоняние, но и человеческая совесть. В департаменте образования Москвы нам сказали, что одна из прямых обязанностей образовательных учреждений - проверять любую тревожную информацию об учащихся.

- Школа является учреждением системы профилактики безнадзорности и правонарушений. Даже если проверку не получится провести, о негативных сигналах в данной семье необходимо сообщить во все возможные структуры - комиссию по делам несовершеннолетних при муниципалитете, органы опеки или районное УВД, - сказала главный специалист Управления воспитания и дополнительного образования департамента образования Москвы Ольга Глазкова.

Казенщина

Сейчас 11-летнюю Юлю взяли к себе родственники - дядя с тетей. Они, никогда не интересовавшиеся девочками, вдруг проявили заботу об уцелевшем ребенке. Юле купили трусики, платье, ботинки...

Сама девочка смерть мамы и старшей сестры восприняла на удивление спокойно - видимо, она до сих пор в шоке от перенесенного. И наверняка ей сейчас необходима помощь психолога. Но опека Юлей особо не интересуется, а дядя с тетей вряд ли поведут ее к специалистам.

И все же будем надеяться, что затхлая в прямом смысле полоса в жизни девочки закончилась. Главное, чтобы Юле больше не пришлось столкнуться с преступным безразличием и слышать притворное: "Надо же! А мы ничего не знали..." Сложится ли Юлина судьба удачно? Этого никто не знает. Ведь случившаяся в ее семье трагедия - результат равнодушия чиновников, которые обязаны следить за неблагополучными семьями, вовремя принимать меры, ограждать детей от беды.

Три чудовищных случая произошли за последние два месяца. В конце января Владимир Гречушкин и Аэриме-София Басская сначала жестоко избили, а потом утопили трехлетнего приемного сына Сашу в реке Пехорке (Люберецкий район Подмосковья). Наташа Стах погибла из-за того, что ни опека, ни учителя упорно не обращали внимания на странности поведения ее матери. И вот теперь Глеб... Но у малыша есть шанс избежать страшной судьбы Саши и Наташи. Если, конечно, от него в очередной раз равнодушно не отмахнутся: "Какой кошмар! Но это не наше дело..."