На страже зимбабвийской демократии
Новогодняя газовая тяжба между Москвой и Киевом позволила установить, кто в нынешнем мире является самым щирым, а также свидомым. Против ожидания этого нельзя сказать про весь украинский политикум, где наблюдались довольно разные мнения по газовому вопросу. Достаточное разнообразие мнений имело место и в ЕС - в отличие от 2006 г., когда щирые и свидомые европейские столицы однозначно держали сторону украинцев, идущих европейским шляхом. В 2009 г. Брюссель был скорее подобен капитанше Василисе Егоровне - "Разбери, кто прав, кто виноват, да обоих и накажи".
Самыми же свидомыми и щирыми оказались представители российской непримиримой оппозиции, из речей которых выходило, что Киев ни в каких грехах не повинен и прав во всем, а Москва, соответственно, - наоборот. Столь твердое и принципиальное отстаивание интересов зарубежного оппонента склоняло к мысли, что, буде у РФ возник бы хозяйственный спор с Зимбабве, наши оппозиционеры с такой же страстью защищали бы Мугабе и удушаемую Москвой молодую зимбабвийскую демократию. Здесь уже чисто алгебраический подход. Минус на минус дает плюс. Враг моего врага - мой друг.
Алгебраический взгляд на политику вообще соблазняет своей простотой - а вдвойне привлекательным он делается, если убедить себя, что нынешняя власть есть абсолютное зло. Тогда всякий, кто представляет какое-либо препятствие абсолютному злу, eo ipso (тем самым. - "Известия") оказывается - как в нашем случае Ющенко с Дубиной - носителем блага.
Сюда же примыкает другой образец формализованного мышления, особо востребованный в пору кризиса и базирующийся на вере в закон сохранения доверия - "Если в одном месте убудет, то в другом на столько же прибудет". Потенциал общественного доверия предполагается неизменным. Грубо говоря, есть 100 единиц доверия, которые распределены между властью и оппозицией, и если в ходе кризиса власть теряет (а как не потерять?) столько-то единиц, они тут же переходят к оппозиции, покуда не настает светлый час освобождения нашей родины.
У такого учения есть, однако, два изъяна.
Даже если допустить, что потенциал доверия является постоянным и лишь перетекает от одних лиц к другим, ни из чего не следует, что утраченное Медведевым и Путиным тут же перетечет к либерально-западническим Карпу и Сидору. С куда большей вероятностью переток пойдет по совсем другому направлению. Тем более когда законом сохранения рассчитывают воспользоваться люди, уже побывавшие во власти или около нее, но при первом заходе оказавшиеся неудачливыми. Второй заход - случай редчайший. Можно, конечно, сослаться на де Голля, который вернулся в 1958 г. (кто у нас, кстати, в оппозиции де Голль?), но уместнее будет вспомнить популярного некогда М.С. Горбачева, который в 1996-м, видя, что уровень доверия к Б.Н. Ельцину упал ниже некуда, решил баллотироваться в президенты РФ и получил 0,51%.
И все это еще при том сильном допущении, что люди в принципе продолжают верить - но уже кому-то другому. Между тем свойство кризисной политики в том, что суммарный потенциал доверия не остается тем же, который был, а падает. С общих 100 единиц до 50 или даже - не дай Бог - до 20. Это случай, когда закон сохранения совершенно не работает и особых причин радоваться падению доверия к власти нет. Тут аванс общественного доверия не переходит к другим лицам, а распадается сама ткань этого доверия. Условные Медведев и Путин теряют, но условные Карп и Сидор ничего не приобретают - и всем делается неуютно и страшно.
Бессмысленные и беспощадные штурмы парламентов, предпринятые в Риге, Софии и Вильнюсе, - один из примеров такого распадения ткани, при котором никакого перетока не происходит. Попутно заметим, что наших империалистов можно обвинить во многих заблуждениях, но истовая вера в закон сохранения им не присуща. Балтийские бунты были восприняты ими вполне адекватно (пусть не без доли злорадства) - именно как бессмысленные и беспощадные, но никак не являющиеся прелюдией к возвращению под русскую державу. От того, что люди в отчаянии, их любовь к России вовсе не обязана возрастать. Обладай же империалисты головным устройством наших оппозиционеров-западников, они уже на завтра планировали бы мероприятия по воссоединению в братской семье народов.
