Страшное слово
Люди, критически настроенные к внешней политике России, оценивая итоги кавказской войны, указывают, что результатом будет изоляция России, едва ли не худшая, чем в свое время внешнеполитическая изоляция СССР. Учитывая же, что изоляционизм еще в 90-е гг. был страшным словом в устах либеральной общественности, сегодня, с ее точки зрения, сбываются самые худшие ожидания.
Слово "изоляция" полагается не только угрожающим, но и совершенно очевидным по смыслу - и разъяснять его не считается надобным. И так понятно. При том что на самом деле понятности недостает.
Прежде всего стоило бы уточнить, какая изоляция имеется в виду - активная или пассивная. Страна может сама изолироваться от внешнего мира - такова была практика ряда социалистических стран, включая СССР, и может быть подвергнута внешней изоляции. Иногда активная и пассивная изоляция сочетаются - см. тот же СССР, границы которого были глухо закрыты изнутри, и при этом внешний мир также время от времени предпринимал попытки отгородиться от него, - но такое сочетание внешних и внутренних барьеров в принципе не является обязательным. Некоторое прояснение того, кто все-таки будет изолировать, было бы полезным.
Доколе не наблюдается никаких признаков воздвижения железного занавеса изнутри, рассуждения об изоляции следует, вероятно, понимать в том смысле, что этот занавес воздвигается снаружи и Россия вскоре окажется в изоляции горшей, чем та, где был СССР.
При том что шапкозакидательство есть занятие вредное и этого соблазна следует всячески избегать, сохраняя трезвомыслие, то же самое трезвомыслие побуждает по пунктам сравнить реально имевшую место изоляцию начала 80-х и ту, об опасности которой говорят сегодня. После начала афганской кампании с решительным осуждением СССР, причем осуждением, которое было подтверждено резким сокращением всяческих контактов и сношений, согласно выступили США, вся Европа, весь мусульманский мир и Китай. Если не брать в расчет советских сателлитов, изоляция была практически полной. Сегодня весь решительно осуждающий мир сводится к списку "США, Великобритания, Швеция, Польша, страны Прибалтики". Старая Европа заявляет: "Санкции - это не наше слово" и не намерена идти дальше умеренных словесных демаршей, Китай занял позицию дружественного нейтралитета, исламский мир также не усмотрел в случившемся большой беды. Разница с 1980 г. существенная.
Не меньшая разница наблюдается и с угрозой технологической изоляции. Тридцать лет назад страны Запада действительно обладали монополией на производство высокотехнологичного оборудования, и запретные списки на поставки такого оборудования в СССР имели чувствительное действие. Но тридцать лет планомерной деиндустриализации той же Америки возымели свое действие, и сегодня сформировать такие списки и обеспечить действенность запрета значительно сложнее. Промышленная картина мира очень сильно изменилась, и на США свет клином более не сходится.
Указания на то, что СССР, обладавший большим экономическим потенциалом, нежели нынешняя Россия, - и тот надорвался в "холодной войне", а Россия надорвется куда быстрее, грешат забвением того, что СССР избирал наихудшую тактику гонки вооружений, исправно и симметрично реагируя на все американские вызовы. Желание сравняться с США по всем конкретным военно-техническим показателям действительно вконец измотало советскую экономику. Ни из чего, однако, не следует, что эта роковая ошибка советского ВПК назначена к безусловному повторению. Поддержание в должном виде вооружений, способных нанести потенциальному противнику неприемлемый ущерб, не является для экономики столь уж фатально изматывающим - в отличие от действительно неразумного желания достичь паритета всюду. И даже этот паритет превзойти.
Тезис о наступившей изоляции в итоге не означает ни самоизоляции, ни того, что весь мир ополчился против России. Он означает всего лишь то, что недружественный характер отношений России с США и несколькими странами, с США глубоко солидарными, отныне не принято скрывать. Имеет место констатация не самого, допустим, приятного, но уже давно свершившегося факта. Что не есть повод для ликования, но поводом для отчаяния также не является.
