Про витье веревок
Дойдет ли дело до санкций Запада против России за позицию, занятую ею в кавказском конфликте, а если дойдет, то в каком объеме и какой степени чувствительности, сказать довольно трудно. Тут наблюдается глубочайшее кто в лес, кто по дрова. Как в смысле самого желания вводить санкции - одни этого горячо требуют, другие не испытывают никакого энтузиазма, - так и в указании на то, в чем эти санкции должны конкретно заключаться. При том что разброс по чувствительности довольно велик. От неприема в ВТО, каковым неприемом еще непонятно, кто кого должен пугать - то ли партнеры Россию, то ли Россия партнеров, до кредитной блокады, которая могла бы стать довольно чувствительной.
Какова тут степень реальной готовности, сказать трудно, ибо наибольшую суровость, а также изобретательность до сих пор проявляли державы вроде Польши, чьи возможности - даже при самом сильном желании - причинить России чувствительный ущерб недостаточно велики. Однако загодя впадать в неумеренное бодрячество - "С каким достоинством глядят, // Они, подпрыгнувши невольно, // И, потираясь, говорят: // Нисколько не было нам больно" - было бы столь же неразумным, сколь и загодя предаваться противоположному состоянию крайнего уныния насчет того, что завтра кованой пятой, как змия спящего, раздавят.
Никто и не говорит, что решения 8 августа выдвинуть армию и 26 августа признать независимость Абхазии и Ю. Осетии дались высшему руководству России с необычайной легкостью. Будь правители России столь легкими на подъем, взятие новых независимых стран под покровительство случилось бы гораздо раньше, тогда как Россия оттягивала решение до последнего. Можно допустить, что негативная реакция США и особо солидарных с ними держав принималась в расчет, ибо такая перспектива лежала на поверхности. Как ни относись к Д.А. Медведеву, он никак не производит впечатления человека, который, подобно М.Н. Саакашвили, предпринимая решительные шаги, вообще ни о чем не думает.
На весах было две возможности. Первая - покорно снести то, что без подлости снести невозможно, оставив без ответа все учиненное Саакашвили, дав ему возможность частично уничтожить, частично изгнать нетитульные народы и тем самым с очень большой степенью вероятности по новой поджечь Кавказ. Когда держава, призванная обеспечить мир на своих южных границах, на практике демонстрирует свое полное бессилие, ее стабильности - как внутренней, так и внешней - это мало способствует. Положительным же качеством данного сценария является то, что, хотя, быть может, Кавказ и загорелся бы, наши западные партнеры выразили бы чувство глубокого удовлетворения российским смирением, ни о каких санкциях и речи не было бы, а вместо того были бы даже какие-нибудь акты символического поощрения в виде обещаний когда-нибудь чего-нибудь подарить в случае дальнейшего примерного поведения. Вторая же возможность - та, которая была (скорее всего не без внутренних сомнений и колебаний) реализована. Пожар был притушен, военная инфраструктура Грузии уничтожена, ближайшие годы воевать ей будет нечем, гордиев узел разрублен, но - ценою чрезвычайного недовольства США и их ближайших союзников.
Недовольство вполне объяснимо. За океаном задались вопросом: "Иль Вашингтонского обкома уже бессильно слово?" Европейских союзников при такой постановке вопроса могут начать одолевать тяжкие сомнения, на ту ли лошадь они поставили. Давить и только давить - какая тут еще может быть реакция?
Иной вопрос - эффективны ли угрозы в случае, когда порицаемое решение много лет откладывалось и было принято не с легким сердцем, но от осознания того, что иного выхода не было, что военная операция и признание независимости при сложившемся положении дел есть наименьшее зло. Давление и запугивание работает либо в том случае, когда решения принимаются полностью бездумно - данный случай не совсем тот, либо когда нет вещи более страшной, чем недовольство великого западного партнера. Из того, кто не может помыслить себе ничего более ужасного, в самом деле можно вить веревки. Из тех, кто считает, что бывают неприятности и похуже, вить веревки не столь сподручно.
