Лужков и книжники
Московские власти, как все, наверное, уже заметили, не чужды склонности создавать собственную эстетику и корректировать в меру своего разумения уже существующую. Склонность эта необорима и по-своему понятна: это тот процесс, в котором остановка подобна измене самому себе. А позволительно ли это?
Я, надо признаться, не часто выступаю поклонником тех или иных эстетических (а также скульптурных, архитектурных и прочих "-турных") воззрений подчиненных Юрия Михайловича, а также его самого, однако ж на сей раз не могу хотя бы отчасти не согласиться с последней мэрской новацией.
И действительно: ну его на фиг такой Арбат, который сложился как городское явление в течение последних 20 лет. На первых порах - во времена свободной в словотворчестве, но довольно скудной не только на товары широкого потребления, но и на грамотные мысли перестройки - это действительно было как-то и в чем-то свежо. Некая пешеходная зона, где главный герой - развлекающийся, праздно шатающийся обыватель, а не обезличенная советская рабочая сила, передвигающаяся по городскому пространству исключительно лишь в целях добраться с работы домой и обратно, а также рыскающая по магазинам в поисках дефицита, - в этом было что-то новое.
Но уже довольно скоро - по мере все более уверенного продвижения страны и обывателей по пути потребительского капитализма - стало заметно, что во всех этих московских так называемых пешеходных зонах присутствует что-то такое кичевое, хамоватое, убогое даже. В них нет комфорта современной городской среды, а неизменно наличествует налет какого-то "дикарского" не устроенного толком аляповатого курорта. И, скажем, негигиеничная шаурма, мангалы, установленные посреди пищевых отбросов, и орущая из репродукторов дешевая попса в таких местах смотрелись бы по-своему гармонично. А вот осовремененная какая-нибудь "дама с собачкой" - не воображается никак.
Это касается не только Арбата, но и, скажем, обустроенной по-лужковски да по-церетелиевски Манежной площади с ее купающейся в фонтане нетрезвой подмосковной (или из московских предместий) молодежью, приехавшей "потусоваться", с унылыми представителями течения "эму", перемешивающимися в подземном пространстве с неопрятными бомжами.
Что такое Арбат теперь? Шапки-ушанки с советской символикой, та же кичевая советская символика на потребу иностранному туристу в том образе, как он сформировался в далекие 80-е (да таким и остался), выставленные на продажу ворованные или скупленные у ветеранов советские ордена да матрешки, у которых из Ельцина выскакивает Путин, а из Путина - Медведев. Жалко ли, что все это сгинет? Мне лично не жалко. Даже уличных художников, тоже за компанию перемещаемых, говорят, с Арбата, - и тех не жалко. Все равно ведь - не Монмартр. Как говорится, амбьянс не тот.
Несколько любопытно, конечно, что сделается в процессе реконструкции с теми "именными" вмонтированными в мостовую камнями неподалеку от Театра Вахтангова, на которых запечатлены, на манер Голливудского бульвара звезд, имена всевозможных незнаменитостей: всякие там Лики, Ани, Толяны, выпуски каких-то школ не таких уж "лохматых" годов, да мало ли кто еще. Принадлежа к тому самому сословию новых русских праздно гуляющих обывателей, они хотели хотя бы таким образом войти в историю. Кому-то платили какие-то деньги, наверное, как платят за то, чтобы некое ООО назвало твоим именем отдаленную звезду. Куда их теперь? Они ведь хотели остаться на Арбате, где, как они, наверное, слышали, когда-то жил и пел какой-то Окуджава.
А на Арбате, говорят, теперь будут только книги. Лужков, видимо, надеется, что будут только антикварные. А Дашковой, к примеру, не будет вовсе. Антиквариат - это солидно. Да и ликвидно. Кто-то из мэрии, наверное, прогулялся по набережным Сены в Париже, насмотрелся на тамошних книжных старьевщиков. Для них это не столько бизнес, сколько образ жизни. Найдется ли у нас достаточно людей, чтобы вдохнуть такую же атмосферу в Старый Арбат?
Но еще важнее другой вопрос: найдется ли у нас достаточно читателей, приобретателей, ценителей и собирателей таких книг, журналов, открыток, афиш и пр.? Я надеюсь, что найдется. Хотя бы со временем. Надеюсь, но почему-то сам в это не верю.
