Сюжет для Булгакова - "Бег-2"

ЛЕОНИД КАМЫНИН

известинец с 45-летним стажем

Он пришел в "Известия" в 1951 году со студенческой скамьи МГИМО в составе тройки "мушкетеров" - Кондрашов, Осипов, Камынин. "Полны задора и отваги" и, добавим, чести и таланта, они с годами составили славу лучшего в газетах страны иностранного отдела. Атос в этой тройке, Камынин всегда олицетворял благородство и врожденную мудрость.

Ныне у известинского первопроходца-испаниста (он открывал корпункты газеты на Кубе, в Мексике и Испании) юбилей - 80! Сердечно поздравляем Леонида Ивановича и рады, что он по-прежнему в наших творческих рядах.

В жанре настоящей трагикомедии сложилась жизнь русской супружеской четы, оказавшейся на склоне лет в Лиме. Узнав, каким нелепым ветром их занесло сюда, на край земли, хотелось и посочувствовать им, и усмехнуться. Но было не до смеха. Их исповедь довелось услышать в те дни, когда в Перу царил траур. Случившееся в конце мая 1970 года чудовищной силы землетрясение унесло семьдесят тысяч человеческих жизней, превратив многие города и населенные пункты страны в руины.

"Известия" направили в Лиму из Москвы специального корреспондента Льва Володина и меня из Мехико, где находился редакционный корпункт по странам Латинской Америки. В своих репортажах мы писали тогда о напряженной жизни Перу после землетрясения, и не удалось рассказать о злоключениях упомянутой пары.

После Октября 1917 года в России они, каждый со своими родителями, оказались в Харбине. Там встретились, поженились. Через много лет, в 1949 году, после революции в Китае, уехали на Кубу, надеясь обрести спокойную жизнь и продолжить свой небольшой коммерческий бизнес. Но в 1959 году победа повстанцев Фиделя Кастро порушила их планы. Напуганные очередными революционными переменами на жизненном пути, супруги спешно покидают остров Свободы и находят пристанище в Чили, самой, казалось, устойчивой стране Южной Америки. Однако и здесь их ждут политические потрясения - триумф Народного единства во главе с Сальвадором Альенде, обещающего реальные преобразования. Не желая рисковать, они перебираются в соседнюю страну - Перу, но и здесь нет им покоя. Власть берут в свои руки прогрессивно настроенные военные, и, хотя новый президент генерал Веласко Альварадо заявляет, что их революция "не социалистическая и не капиталистическая", тревога за свой магазинчик бижутерии у наших героев нарастает...

Они не успевали еще вступить в какой-либо конфликт с новой властью, а живший в них синдром страха заставлял упаковывать чемоданы и бежать куда подальше от "исчадия ада", каким представлялись им любые революции. Но они мчалась за ними вдогонку. Рассказывая нам о своих приключениях, супруги просили не называть их имен в газете - боялись насмешек.

Теперь им казалось, что еще в далеком и давнем Харбине Александр Вертинский, другой русский скиталец, предостерегал их от ошибок, которых так много и бездумно наделали они второпях за свою жизнь. Старая пластинка надтреснутым знакомым голосом напоминала: "Проплываем океаны/ Бороздим материки/ И несем в чужие страны/ Чувство русское тоски...". Большой, в ярком оперении попугай, единственный, кроме хозяев, обитатель их дома, будто тоже прислушивался к щемящим словам о русской тоске.

Можно было бы их спросить: "А почему вам не вернуться в родное гнездо, на родину? Уж где-где, а там-то какие угрозы новой революции?" (Тогда и присниться не могло, что пройдут годы и в России произойдет полная смена устоев.) Но вопрос этот не прозвучал. И вот почему.

Вскоре после войны на волне всемирного признания решающей роли Советского Союза в разгроме фашизма и небывало возросшего авторитета нашей страны началась кампания репатриации бывших русских эмигрантов. Коснулась она и Латинской Америки, особенно Уругвая и Аргентины, куда еще в начале XX века в поисках хлеба насущного перекочевали из России тысячи эмигрантов - русских, украинцев, белорусов. Их потомки полностью вписались в жизнь коренного населения, но любовь к исконной родине подвигла многих из них вернуться к своим истокам. Соблазн для советской пропаганды был велик: разве это не яркий пример неодолимой силы притяжения первой в мире страны социализма? Но для тех, кто вернулся, земля предков оказалась краем неожиданных "открытий": проблемы с жильем, неустроенность быта, чиновничье равнодушие. И случилось то, чего не предвидели (да и не хотели думать об этом) высокопоставленные организаторы кампании: многие из наших прежних друзей превращались в недругов.

О трудностях, с которыми столкнулись репатрианты, советские СМИ, разумеется, умалчивали. Русская чета в Лиме черпала информацию на этот счет из местных газет.

Однако, хотя и говорится, что от судьбы не уйти, наши бедолаги из Лимы, по их собственным словам, были сами повинны в трагикомичности своей жизни.

Будь жив Михаил Булгаков, он в этой истории вполне мог бы найти сюжет для "Бега-2".